Ёзден адет: этический кодекс карачаево-балкарского народа I.Билим - знание

Отношение к сновидениям у большинства карачаево-балкарцев, вероятно, было и остается очень серьезным. Сновидение - посланник небес, предупреждающее о том, что ждет человека (а не только то, что было и прошло, как считает позитивистская наука), открывающее ему судьбу. Такое же отношение - в фольклоре. К сожалению, искусство разгадывания снов, очень развитое в народе, так и не было никем изучено хотя бы в малой мере, за исключением отдельных толкований и заметок. Мало осталось и людей, владеющих этим искусством (онейромантикой).

Сны делились на несколько видов:

1. Къатыш тюшле «смешанные сны» - хаотические, бессвязные, смысл которых не прочитывается.

2. Ётюрюк тюшле «лживые сны» - отражающие то, что уже было.

3. Жораланныкъ тюшле «подлежащие толкованию» - отдельные образы и символы, смысл которых нужно понять на основе ассоциаций.

4. Керти тюшле «истинные сновидения» - те, которые предвещают будущее; оно возвещается чьим-то голосом, или создается иллюзия полной реальности происходящего, когда человек видит обстановку, других людей, говорит, действует, переживает и пр.

Знакомое многим и охватывающее внезапно ощущение того, что это уже происходило с ним, что он уже видел эту улицу или дом, этих людей, участвовал в том или ином событии, объясняется тем, что человек видел все это заранее, во сне, но потом забыл. Фактически карачаево-балкарская метафизика рассматривает сновидение как послание вечности, в которой все уже произошло, или как нечаянно прочитанный духом абзац из книги жизни; но люди живут медленно (см. выше), как жучки, ползающие по строчкам давным-давно написанного и законченного тома. Оно и понятно, ведь человек живет сразу в трех мирах -духом в вечности, телом на земле, а душой между ними, во времени.

Карачаево-балкарский язык конкретно определяет и отделяет сон как состояние (жукъу) от сновидения (тюш). Сновидение - это момент, когда плоть и душа, подверженные усталости, спят, отдыхают, когда человек не отождествляет себя с телом или душой; он в этот момент является духом, а потому и способен заглянуть в вечность (или принять его послание). Первый сон - это обычный сон, общее для всех состояние покоя. Люди, думающие, что человек есть только тело, спят глубоким сном наяву, - это второй сон, менее глубокий.

Люди, чья душа полностью погружена в страсти и дрязги, полагающие, что их желания и мысли - это и есть они сами, также спят наяву, но менее глубоко, чем люди, описанные выше. И те и другие напоминают актеров, которые играют свои роли совершенно серьезно, словно под гипнозом, не зная, что они - актеры, и полагая, что данная им роль - это и есть они сами и их жизнь.

И только люди духовные действительно являются проснувшимися (святые и праведники), а потому и способны видеть мир и все его явления такими, какие они есть, а не через пелену сна, затуманенным взором. Не об этом ли слова мудрого Гераклита: «Для бодрствующих существует единый и всеобщий космос, из спящих же каждый отвращается в свой собственный»? Конечно, люди, спящие наяву и называющие это жизнью, будут смотреть на одно и то же и - видеть по-разному и разное; поэтому каждый из огромного большинства людей фактически живет в своем отдельном мире, чем во многом и объясняется их разобщенность. Действительно проснуться - очень трудно. В таком случае, святые - это актеры, которые вдруг поняли и увидели, что участвуют в спектакле, что перед ними просто декорации, а не реальный мир; поняли - и остановились, узрели все, как есть и вышли из игры.

Афоризм о том, что верящие в сны - самые ничтожные из людей, напоминают в историко-героических песнях витязю, увидевшему недобрый сон. Однако герои, зная, что их ждет на пути гибель, никогда не отступают. Иначе и быть не могло - настоящий воин должен идти навстречу своей судьбе, что бы она ни сулила, стремясь к победе, а ее нельзя добиться, если думать о своей обреченности, заранее готовясь к поражению. Замечательны в этом отношении недобрый сон и его разгадка в песне «Бекмырза и Кайсын».