В 1911 году первый балкарский историк Мисост Абаев в труде «Балкария» писал о предке балкарских князей Суюнчевых и Урусбиевых: «знаменитый, воспетый в старинных парадных песнях Баксанук Суншев (Суюнчев-М.Б.)». Одна из песен, посвященных Баксануку под тем же наименованием «Баксанук» была опубликована в 1903г. Н.П. Тульчинским. В ней повествуется о правителе селения Безенги князе Баксануке и его жене, развратной, как ее называет песня, княгине Сарайде, бежавшей из Безенги с воспитанником Баксанука кабардинским князем Шаулохом Таусултановым.

Далее песня сообщает о том, что оскорбленный Баксанук бросается в погоню за князем Таусултановым, настигает около селения Хулам, уничтожает свиту, сопровождавшую Таусултанова и княгиню Сарайду, отбивает свою жену и, вернувшись в Безенги, предает ее там смерти за измену.

Современный исследователь М. Джуртубаев в работе «Духовная культура карачаево-балкарского народа» приводит еще одну песню о Баксануке, в которой поется о молодом кабардинском князе, жена которого бежала с каким-то молодцом в Дагестан: «Молодой князь, без памяти влюбленный в свою жену, от горя и обиды бросил свой дом и стал ходить по селениям, исполняя на свадьбах и пирах песни. Так он стал народным певцом. Так продолжалось долго, о нем забыли в родных местах. Но однажды он забрел на пир и в Безенги, где его никто не узнал, кроме князя Баксанука. После пира он отвел его в сторону и предложил поехать в Дагестан и похитить неверную красавицу. Но певец, не желая причинять горя жене, которую любил до сих пор, отказался. Тогда Баксанук с несколькими людьми сам похитил жену певца и вернулся в Безенги, когда тот был еще там, и несмотря на протесты бывшего мужа, приказал казнить ее».

К сожалению, балкаро-карачаевский фольклор донес до наших дней только эти две песни о Баксануке, составляющие по всей видимости лишь незначительную часть из цикла песен о нем. Следует отметить, что Баксанук являлся героем фольклорных произведений не только балкаро-карачаевцев, но и соседних этносов. Так, в 1890 г. на русском языке в журнале «Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа» (СМОМПК), издававшемся в Тифлисе на русском языке были опубликованы фольклорные произведения горцев Грузии - сванов, среди которых приводятся два варианта песни о Баксануке, один из которых называется «Мурза Бег», а другой «Баксанук Гилувханов».

Сванские варианты песни о Баксануке сообщают о набеге на Сванетию предпринятом молодыми князьями из Чегема, инициатором и предводителем которого являлся Баксанук. Вследствие бдительности сванов, зорко охранявших свои границы набег закончился неудачей и все товарищи Баксанука были истреблены. Домой сумел вернуться только Баксанук, лично уничтоживший шесть противников.

Сванские песни о Баксануке интересны оригинальным содержанием, сообщаемых в них сведений. В частности, в них повествуется о том, что Баксанук имел и второе имя – Мурзабек, отмечается, что его «никто не может никогда превзойти».

Интерес представляет и то, что в сванской песне приводится фамилия Баксанука, который называется в ней не Суюнчевым, как в балкаро-карачаевском варианте, а Гилувхановым. Причем, в данном случае сванский вариант более верен, так как согласно родословной Суюнчевых, записанной в начале XX столетия, Суюнч являлся сыном Баксанука и следовательно, тот не мог называться Суюнчевым. Вместе с тем, родословная Суюнчевых и родственных им Урусбиевых начинается с первопредка по имени Глым-хан, который в балкарской песне именуется Гиляу-хан. Можно отметить, что в родословной Суюнчевых Баксанук именуется Баксанук-Батыром, то есть богатырем, героем.

Впрочем, выдающимися физическими и нравственными качествами обладали и многие из прямых потомков Баксанука. Так, Мисост Абаев, повествуя об одном из них - Исмаиле Чепелуовиче Урусбиеве отмечает, что в народе его называли «железным человеком». Характерно, что известные кавказоведы И. Иванюков и М. Ковалевский, описывая внука «Железного» Исмаила – знаменитого Исмаила Мырзакуловича Урусбиева также упомянули этот металл: «Могучая, как бы из железа скованная, фигура Измаила Урусбиева внушала нам бодрость и уверенность в успех предприятия». Эти же авторы писали о нем: «У горских татар (балкарцев - М.Б.) нет имени более популярного, как имя Измаила Урусбиева. «Кто может сделать лучше Измаила», «во всем Измаил первый» — вот выражения, которые мы обыкновенно слышали от татар, когда речь заходила о князе. Он первый джигит, первый танцор, первый музыкант, первый кузнец, первый сапожник, столяр и токарь и мн. др. Особенно же преклоняются татары перед его находчивостью и умом».

Сильнейшее впечатление на выдающегося деятеля русского зарубежья, писателя, философа, одного из зачинателей евразийства князя Константина Александровича Чхеидзе произвел другой потомок Баксанука – Тенгиз Казиевич Суюнчев. Описывая его выдающиеся человеческие качества в повести «Страна Прометея» Чхеидзе не может обойтись без высшей степени восхищения и прямо отмечает: «…ни до того, ни после того я не встречал человека, которого поставил бы не говорю – выше Тенгиза, о нет, конечно же нет, но рядом с Тенгизом. А пришлось мне встречать многих и многих: ученых, великих князей, полководцев, писателей и других людей, которых иногда называют великими». Вместе с тем, Константин Чхеидзе отмечал и выдающиеся физические способности Тенгиза Суюнчева, отличавшегося высоким ростом, огромной силой и необычайной меткостью в стрельбе из ружья. Этими же качествами обладал и младший сын Тенгиза - Маштай. Маштая князь Чхеидзе называет своим «саженным другом», поднимавшим молодого коня так, как обыкновенный человек поднимает барана.

Особо следует оговорить, что в песне Баксанук Гилувханов, герой песни и его товарищи ошибочно называются кабардинцами, что довольно часто имело место в дооктябрьский период. Однако, упоминание в текстах, чегемских князей и дворян (т.е. князей и дворян из Чегемского общества Балкарии), Бузунгского (т.е. Безенгийского) прохода, а также фамилии «Гилувханов» убеждают нас, что в данном случае мы имеем дело с событиями, описывающими деяния балкарского князя Баксанука.

Наличие в сванском фольклоре произведений о князе Баксануке позволяет надеяться, что дальнейшее изучение фольклора сванов и других соседних балкарцам этносов может привести к открытию новых данных, помогающих осветить историю и культуру Балкарии.

Баксанук Гилувханов.

В древнее время в Кабарде жил Баксанук или Мурзабег. Он был очень силен и ловок: один без помощи других связывал человека и на плечах переносил через горы. Сванеты все боялись его, ибо многих охотников и пастухов сванетских он уводил в плен и потом брал выкуп за них. Однажды Мурзабег собрал всех князей и дворян кабардинских и предводительствуя ими пошел на Сванетию, чтобы ограбить ея жителей. Он сидел на волке. Первую ночь они провели в местности «гумурim» («ельник»). Там Мурзабегу приснилось, будто все сванетские собаки бросились на него, изгрызли его и все зубы вырвали. Разсказав утром свой сон товарищам, он заявил им, что на этот раз для них будет лучше возвратиться назад; но товарищи не послушали его и пошли дальше. На дороге Мурзабег убил двух туров, но он и его товарищи не могли достать дров, чтобы изжарить мясо; а потому вместо них употребили свои палки, развели огонь, изжарили мясо и пообедали. После обеда начали стрелять из ружей, чтобы узнать, чье ружье дальше бьет, причем у одного из них ружье разорвало, - это тоже было признаком их неуспеха; в результате оказалось, что дальше других било ружье Токаи (Togai). (Так как кабардинцы и сванеты часто нападали друг на друга, то последние держали у так называемого Твиберского перевала и Бузунгского прохода стражу). На этот раз стоял на страже охотник Тази Иоселиан, осматривая в зрительную трубу местность он увидел кабардинцев, шедших к Сванетии и, как ловкий охотник, скоро дал знать об этом жителям ближнего села - Мулахи. Они с быстротою молнии собрались и направились против кабардинцев, с которыми встретились у Цагерского перевала. Между ними произошла кровопролитная битва. Сванеты одержали верх и убили всех кабардинцев за исключением Мурзабега, который прыгнул в трещину ледника, и, сванеты ничего не могли с ним сделать. В ту же ночь Мурзабег вышел из трещины и преспокойно вернулся домой. Но и после этого не переставал беспокоить сванетов своими грабежами. Мурзабег всегда имел при себе ружье, кинжал, шашку, пистолет, топор, палку с железным наконечником. (Сванетские песни и сказки. // СМОМПК. Тифлис, вып. 10, 1890, с. 5-6)

Мурза Бег

Мурзабег, которого никто не может никогда превзойти намеревается приступить к разорению Сванетии, Собирает он сбор, и вы, молодые князья Чегема, все просили быть его товарищами. Двигаются они в сожженный понедельник и в эту ночь их ночлег происходит у соснового корня. Вот встают они на другое утро, все жалуются на сновидение, но пуще всех Мурза-Бег: сванетские собаки лаяли, повыпадали их клыки и зубы. И начали везде ходить сванеты осматривая. О, да проклянет Иисуу Христос подъем Сванетии и да благословит Напарцхи с его домами и сенокосными местностями! Да состарятся те очи Тазиля старшего Ливселиани, которыми караулит он сванетцев. Да состарятся те руки и ноги твои, Бату Аквельди, который дал знать Мулаху и Мужалю: приготовьте запасы для гостей, идите в нижний Личади. Без Бату был бы проколот Мурза-Бег! А тот хвастает: моей веревкой шесть сванетов свяжу, головы же их покатятся на лед. Соскакивает в обрыв Мурза-Бег, вытаскивает свою веревку, связывает шесть сванет и их головы катятся на лед. (Грен А.Н. Сванетские тексты // СМОМПК. Тифлис, вып. 10, 1890, с. 87).