Ёзден адет: этический кодекс карачаево-балкарского народа Тенгрианство и тюрки

Прародина тюрок - степи Восточной Европы - в результате расселения народа в трех направлениях должна была сильно опустеть. Появление (возвращение) ногайцев восполнило недостаток населения, но только на время. Бесконечные междоусобные войны крымцев, ногайцев, волжских и астраханских татар, переселение калмыков из-за Волги, религиозный раскол (на христиан и мусульман), усиление и давление Московского царства, позже - Российской империи, привели к новому запустению. В самом центре этой территории остались донские казаки, потомки тюрков-христиан (тех же хазар, алан-асов, черкесов, казахов и др.), постепенно терявшие язык, но долго считавшие себя отдельным, особым народом, и чье название означает «воин» (откуда и всем известное къазагъат, къазауат, газават - «война», къазау, къажау - «противостоящий, враждующий»). Тюрки сохранились по периметру этой территории, на окраинах; с северо-запада на юг и северо-восток: караимы - крымцы - карачаево-балкарцы - кумыки - ногайцы - астраханские татары - волжские татары и чуваши.

Среди приморских абхазов давно растворились оторванные от основной массы аланские роды, некогда несшие гарнизонную службу на берегу Черного моря, для связи с союзной Византией (Башильбай, Къылыч, Бийберди, Трам, Лоу, Къызылбек, Дударук, Джантемир - все названия тюркские^ откуда и возник новый народ - абазины, перешедшие на Северный Кавказ; в документах они долго шлет.оъ&зтасъ по-тюркски -Алты-кесек-абаза («шестичастные абазины»). Среди адыгов ассимилировались хазбет-ногаи и черкесы-казахи (другая часть черкесов, сохраняя свое название, осталась в Западном Казахстане, они входят в подразделение Бекул, «бековичи»). Вошли в состав чеченцев и ингушей аланы-карабулаки (къара-булак - «великореченец»; вайнахи именуют их также нартами или нарт-орстхойцами; это слегка искаженное ас-гурт («асский народ»), в карачаево-балкарском эпосе род Усхуртуковых, от того же этнонима, и прибавленного имяобразующего аффикса -ук). Большая часть их ушла во время русско-кавказской войны в пределы Османской империи, меньшинство осталось в Чечне и Ингушетии. Интересно, что многие современные к арабу лакские фамилии идентичны карачаево-балкарским. Другая половина карабулаков - дигорцы -сильно пострадавшая от эпидемии чумы, смешалась с осетинами и ныне является их частью. Но еще в начале XIX века дигорцы причисляли себя к балкарцам (по свидетельству Жана де Бесса, венгерского ученого, побывавшего на Кавказе в 1829 году). Прошение о вхождении в состав России дигорские князья подписали совместно с балкарскими, в 1827 году (Осетия - в 1784). Много карачаево-балкарцев, переселявшихся на южную сторону хребта, слилось со сванами, мингрелами, рачинцами.

Интересная деталь. Представители разных колен одного народа часто дают друг другу клички. Иногда случайные, или по поводу каких-то событий, иногда это старые племенные названия. Так, карачаевцев называли зынттыу «легкомысленный», малкарцев - зеппай «переселенцы», холамцев - дондур (неясно), безенгиевцев - къонгур «бурые», гангуй, гонгуй (вероятно, от названия гунно-печенегов-базанаков - катар, кунгар, къангюй), чегемцев - хыйнычы «колдуны», баксанцев (возникших при смешении холамцев, безенгиевцев и карачаевцев) - тюгаякъ («лох-матоногие» - в Баксанском ущелье, у самого подножья Эльбруса, климат холодный, поэтому мех в кожаной обуви коротко не стригли). То же самое, конечно, было и у других народов (ср. русское «рязань косопузая» -из-за привычки рязанцев косо носить ремень).

Осетины-иронцы дразнят дигорцев (ассимилированных карачаево-балкарцев) «черноухими» (шаухушт). Никакого объяснения найти или услышать не удалось. Скорее всего, дигорцев-карабулаков сородичи-балкарцы поддразнивали, рифмуя их название со словом «черноухий»: къарабулакъ — къаракъулакъ. Позже осетины-иронцы перевели кличку на свой язык, но без этнонима и рифмы {къара булак означает «черная река», в значении «большая»; карачаево-балкарцы произносят къара балыкъ). Следует отметить, что караболоки (карабюлюки) названы в знаменитом «Словаре тюркских наречий» Махмуда Кашгарского (XI век) двенадцатым племенем огузов. Тюгеры или дукеры названы восемнадцатым племенем и в этом словаре, и в «Сборнике летописей» Рашид-ад-Дина (XIV век), и в труде Абульгази-хана (XVII век). Есть и другие данные. Часть тюрков-дюгеров живет сейчас в Турции.

Балкарцы и карачаевцы всегда были, остались и осознают себя единым народом, с едиными культурой, религией, традициями, территорией, языком и историей. Вопреки ученым, осторожно признающим алан нашими предками, я без всякого сомнения считаю, что нынешние карачаево-балкарцы и есть сами аланы. Кто может внятно сказать, в чем разница между аланами и карачаево-балкарцами, кроме того, что в их состав влились потом некоторые представители других народов (но не другой народ или племя)? Разве грузины XIV века не были грузинами, армяне - армянами, китайцы - китайцами и т. д.? Алания - ведь это совсем недавно, она была разрушена нашествием войск Тамерлана в 1385 году (а скорее всего - еще позже). Геноцид, вызванный неизвестно чем (воины эмира прочесали, до самых верховьев, все ущелья нынешних Дигории, Балкарии и Карачая), привел к исчезновению Аланского государства и общего этнонима ас, алан, оставшегося именованием кара-чаево-балкарцев в устах их самых близких и древних соседей (мингрелов, рачинцев, сванов, осетин).

После трагических событий XIV века от Алании остались семь территорий (с востока на запад):

Но карачаево-балкарцы сохранили собственный этноним алан в своей речи, используя его в значении «соплеменник, соплеменница»; «человек». И здесь нам никак нельзя обойти один важный вопрос: что делает народ именно народом, что не позволяет ему превратиться просто в население или в сброд, что его держит в единстве? Конечно, нам ответят - территория, язык, традиции, экономика, культура, раса, национальный характер, стереотипы поведения. Да, все это имеет место, все это важно. Например, если не говорить о простых, примитивных мотивах, по которым человек вдруг оставляет своих и уходит к чужим (они живут богаче, легче и т. п.), или благодаря случайности, то выяснится, что отошедший от своего этноса человек как раз часто недоволен своим народом, он ему не нравится, в его характере мало что отвечает народному. (Вполне возможно, что таковые просто происходят от каких-то пришлых людей, некогда ассимилированных, и в них вдруг начинает говорить иная кровь.) Нам важно именно это: национальный характер (душа, кровь). Когда человека, оказавшегося на чужбине, охватывает ностальгия, это не просто тоска по Родине, по ее природе и пр., это тоска по своему, именно своему, образу жизни, поведения и общения - в первую очередь. Человек - не рыба, брошенная в другой водоем, ему нужны свои, в самом главном близкие, схожие с ним люди. Национальное чувство укоренено в человеке очень глубоко. Но как и на чем, на каком прочном, организующем принципе может строиться единство народа?

Карачаево-балкарцы когда-то исповедовали прамонотеистическую религию - тенгрианство, постепенно скатившееся к язычеству, затем христианство, с тем же финалом, ныне - ислам в его суннитской форме (ханифитского толка). Судя по сведениям нартского эпоса, во времена тенгрианства была попытка предотвратить смешение с иноплеменниками, запрет выражен в эпосе очень четко и ясно. Но это строжайшее табу не останавливает нарта Алаугана, влюбившегося в красавицу-людоедку (первую жену, также оказавшуюся ведьмой-каннибалом, он убил).

Карачаево-балкарцы (как и все тюрки) - народ с ярко выраженной мужской ментальностью. Их предкам был свойственен максимализм, но не женская кропотливость и дотошность. Кроме того, как и в мировых религиях, в тенгрианстве, вероятно, не имелось запрета на браки с представителями иных племен, не использующих человеческие жертвоприношения. Нарты не препятствуют и приходу в их среду иноплеменников.

Следует сказать, однако, что ассимилироваться иноплеменнику в карачаево-балкарской среде непросто. Нет, никто его не притесняет и не обижает, наоборот, относятся внимательнее, чем к своим. Но это, как и то, что даже через несколько поколений их потомков часто кличут не по фамилии, а по национальности, показывает, что в глубине души полностью своими их все же не признают. Человек ушел из своего роду-племени, покинул его, «предал», а это, конечно, нехорошо: таково невысказанное убеждение, может быть, часто и неосознаваемое.

Карачаево-балкарца, изменившего свою национальность, откровенно презирают, и вовсе не потому, что заражены идеей национальной исключительности (таковой нет и в помине; показательно, например, что мы охотно рассказываем и себе, и другим анекдоты, в которых карачаево-балкарцы выглядят не самым лучшим образом, особенно о своей прямолинейности, и очень часто сами говорим о своих недостатках открыто), - но опять-таки из-за этической доминанты, присутствующей в каждом высказывании по любому поводу: перемену национальности типичный карачаево-балкарец считает изменой, а больших или малых измен он не различает, как не принимает и оправданий. И в этом сказывается кшатрийский (воинский) дух тюрков; вряд ли таково отношение к перемене национальности, скажем, в народе с вайшийским характером.

При таком менталитете, а также и образе мышления, заставляющих все и вся видеть в свете этики (добро-зло), искать во всем ядро, центр, придающие всему стройность и смысл, предки карачаево-балкарцев обязательно должны были склоняться к монотеизму - в мировоззрении, и к принципу единоначалия - в общественном строе (последнее недвусмысленно выражено в нартском эпосе). Свою роль играло и давно развитое представление об иерархии трех составов человека: эт «плоть», жан-къан «душа-кровь», превыше которых - сюлдер «дух». Для этого не надо было быть богословом, думать об этом день и ночь - об этом говорила вся речь, пословицы и поговорки, эпос и т. п., впитываясь в подсознание.

Но что же держало народ в единстве в прошлые времена, какой принцип был положен в основу его жизнедеятельности? Полагаю, что он был организован по военному образцу. Обратим внимание, что основное отличие князей и узденей от зависимых сословий заключалось в том, что первые, все до единого, являлись военнообязанными. Хан или князь рассматривались как военачальники, а уж потом как правители. Да и многое находилось в компетенции выборных органов - тёре (суд, тяжбы, законотворчество и пр.). Это сильно умеряло возможность произвола, а если князь вдруг не справлялся со своей прямой обязанностью -защищать народ во главе дружины узденей, или, хуже того, струсил в бою, или проявлял самоуправство, то и вовсе мог лишиться титула и власти. Молодежь проходила обучение в летних лагерях, называемых басият къош («княжеский стан»), вплоть до XIX века. Таким образом, уздени, основная масса населения, представляли собой дисциплинированную и внутренне организованную военную силу, что отразилось и в языке. Анты болгъан означает «имеющий клятву, присягу» и подразумевает именно узденей. В противоположность этому, слово антсыз «не имеющий клятвы» означало тех, кто клятвы-присяги не давал, т. е. представителей зависимых сословий (нынешнее его значение - «низкий, подлый, неверный»). Дисциплина и единство поддерживались, разумеется, не только боязнью потерять честь, упасть в глазах сородичей, но и желанием добыть славу, совершить подвиги, о которых будут долго потом вспоминать в песнях. Иерархический принцип общественного устройства предполагал и требовал от каждого как можно лучше исполнять свои обязанности, для общего блага.

Но этот принцип вступил в противоречие с жизнью, когда на Кавказе началась реформа, освобождение от крепостного права, и почти все военные и социальные функции взяла на себя царская администрация. Традиционное карачаево-балкарское общество стало быстро разрушаться. Ныне народ, пройдя через катаклизмы XX века, представляет собой довольно аморфную массу, несмотря на компактное расселение вдоль Кавказского хребта; аморфную, поскольку он не имеет четкой внутренней структуры (которая продиктована национальным характером и отвечает ему), и каждый вынужден жить и действовать сообразно своим представлениям. Впрочем, в таком же положении находятся, вероятно, многие народы России.