Махти Джуртубаев - Ёзден адет: этический кодекс карачаево-балкарского народа Тенгрианство и тюрки

Анализ терминов, отражающих представления наших предков, дает еще и такую картину (по варианту космогонии, в котором материя мыслится сверхплотной оболочкой духа). С одной стороны - Дух Божий, Животворящий и Вечный. С другой стороны - Ничто (жокъ), смертная тьма. Между ними - Материя, имеющая нечто от обоих крайностей: как и Дух, она существует, она может впитывать свет и тепло, но в то же время это мертвое тело (сан, отсюда сын - из сан - «покойник», сонг -«покой»).

Дух есть Жизнь, и не может пребывать в покое, он мерцает, гаснет и вспыхивает, сжимается и взрывается и т. д. Вначале свет Тейри должен был пробить в материи, своей оболочке, щель. При взрыве (атым, от «атум»), вспышке (жашнау) он сбрасывает эту оболочку (свое «тело», одеяние), из нее и пересотворяется материальный мир, пронизанный временем, его энергией (кюч), она придает ей ритм (гыллыу, от древнего голлу -«огненый, светлый, мерцающий»; отсюда и имя умирающего и воскресающего, т. е. опять-таки «мерцающего», солнечного божества - Голлу), что позволяет нам отсчитывать время, мерцание (жилтиреу, что близко к жылтырау — «сверкание, блеск») и движение (барыу, тебиниу). Вспомним еще раз простые и великие слова о. Павла Флоренского: «Живое мерцает, а мертвое блестит». Время - это живая энергия, поэтому ему присущ пульс. Если представить, что во Всленной прекратилось всякое движение (абсолютный нуль температуры), никакими силами время (энергию) обнаружить будет нельзя.

Но, в своем безудержном расширении после взрыва, энергия духа неизбежно встречается с тем, что ему абсолютно чуждо - Ничто. Начинается его обратное движение, возвращение к себе, которое и есть земная жизнь. Мгновенно вернуться к себе полностью Дух-Слово не может. Некоторое подобие - обычный взрыв: сначала осколки летят с огромной скоростью, скажем, вверх, но потом медленно летят обратно, и на этом пути Духу нужно преодолеть завесу из осколков оболочки, собрать ее по-новому. Живая, свободная энергия приобрела при движении к себе материальное тело, попала в его тиски, и мыслит себя раздробленной на части, в свою очередь, не осознающими себя как часть целого (живые существа), своей связи с центром, Богом, всегда являющим свободу и являющимся свободой и единством.

Начинается долгий путь испытаний: смена все менее вязких, плотных материальных форм (оболочек), в которые перетекает живая энергия, путь осознания себя как единого духа и возвращение к свободе. (Заключительный этап этого возвращения и есть жизнь и смерть людей: тело -к земле, материи, дух - к Богу.) Мир, в таком случае, опять же есть соединение свободного духа - и непроявленной, мертвой материи, хаоса, поэтому он будет существовать на основе законов — того, что является и свободой, и несвободой.

И конечно, дух совершает этот путь к себе путем взрывов, озарений, вспышек сознания (по мысли древних). Именно через эти образы понимаются и обозначаются такие понятия, как жашна, жашнау - «вспыхивать, вспышка, расцветать, молния, зарница»; жашау - «жизнь». Да и то живое, в чем жизнь проявлена ярко, понимается так же - чечек, чачакъ «цветок», от чач - «взрываться; разбрасывать, сеять зерно, семена, саженцы; волосы, шевелюра». Чакъ - «вспышка», но и «время, период», и «цветение». То же самое - о свете. Танг атды - «(свет) рассвет наступил»; отсюда же атыл - «взрываться», следовательно, свет «взрывается». Отсюда же слово таны, таныу - «узнавать», что возможно только при свете, и таным - «моя милая» (ср. русское «свет мой»).

Но aт означает еще и «конь», и «имя», поэтому массагеты (гунны-маскуты), древний тюркский народ, и приносили в жертву почитаемому божеству - Солнцу - только коней, полагая, что «быстрейшему из светил прилично приносить в жертву быстрейшее из животных», как пишет Геродот. Конечно, быстрейшим является не само солнце, а излучаемый им свет. Если в выражении танг атды «рассвет наступил» перенести ударение в слове атды» на первый слог, получится совершенно иной смысл: «свет - это конь». Скорее всего, слово танг, тан прежде всего означало «катящийся круг, солнце» (тангара, тёнгере), а потом уже «свет, рассвет».

Рано или поздно вся живая энергия (время) вернется к себе, материя снова станет крохотной оболочкой чудовищной плотности (бюртюк - « зернышко», букв, «взрывчатое, фонтанирующее зерно»; бюрк - «взрываться, брызнуть, фонтанировать»; тюк, тук - «зерно») размером в одно зернышко, в котором будет пульсировать бессмертный свет-дух. Затем снова произойдет взрыв неимоверной силы, и начнется новое творение нового мира. Язык утверждает: рождение есть сотворение, а сотворение есть взрыв, вспышка. Жаратылыу «сотворение» - раскладывается на жар атылыу «взрыв света».

Но первовзрыв живой энергии Тейри, его новое рождение для нового творения и новой победы над инертной материей и Ничто, наши предки, вероятно, представляли происшедшим не сразу, не вдруг. Сначала из этой плотной оболочки, первозерна, первояйца должен был проклюнуться, прорезаться луч света (тиек, тиякъ, шуа - «луч»; «прикасание») Должно произойти соприкосновение света, жизни и тьмы, ничто (т. е. того, что друг другу абсолютно чуждо), а потом уже произойдет гигантской, неимоверной силы взрыв. Поэтому в карачаево-балкарской метафизике и возник образ, в котором слились два представления - о перволуче света (и свете, как первом творении Бога), он же, в народном мифе, есть и первый меч, позже - первопредмет, сотворенный Богом, меч, которым была пробита скорлупа, оболочка мира. Разумеется, такое представление возникло не сразу, не изначально, а на какой-то стадии развития религиозно-метафизической системы тенгрианства.