НАУЧНЫЕ СТАТЬИ

Л.Б. Коркмазова

Адаты - нормы обычного права Северного Кавказа, являются ярким примером для характеристики трансформации обычаев в нормы, закрепленные государством. В системе общественных отношений кавказских горцев большое место отводилось нормам обычного права, выступающим средством социализации индивида, передачи опыта следующим поколениям, выполняющим функции социального контроля, регуляции общественных отношений. У народов Северного Кавказа, не имевших в прошлом своей письменности, обычное право - адаты были неписанными правилами поведения, определявшими взаимоотношения сословий, композиционные выплаты, взаимоотношения между детьми и родителями, между мужем и женой, закреплявшие сложившиеся общественные связи. В течение веков адаты передаваясь как устное обычное право, регулировали общественные отношения и семейную жизнь.

Изучение адатов кавказских народов началось после вхождения территории Северного Кавказа в состав Российской империи. Нормативные традиции народов собирались и фиксировались представителями царской администрации и в дальнейшем учитывались при проведении региональной политики, когда колониальные власти «сталкивались с прямой необходимостью применятся к местному обычному праву» [1, с.340]. Это было связанно с тем, что кодификация некоторых местных обычаев государством и частичное создание правовой базы для судебных разбирательств, исходящее из его целей и потребностей, в целом соответствовали интересам прежде всего государственной власти и административного управления «инородцами». А «допущение или сохранение в судебной практике норм обычно-правового регулирования бесписьменных народов, как и наделение (до известных пределов) судебными функциями местной верхушки, есть один из обычных приемов колониальной политики и диктуется интересами ее проведения» [ 2, c.54].

На традиции и обычаи горцев Северного Кавказа влияли те социально-экономические отношения, которые существовали в то время в регионе. Их спецификой являлось то, что наряду с развитием феодализма сохранялись устойчивые связи первобытнообщинного строя, чему есть многочисленные доказательства.

Нормы обычного права в жизни горцев выполняли определенные функции. К ним можно отнести:

- распределение материальных и духовных благ в соответствии с общественными отношениями. В данном случае: феодальные производственные отношения, собственность правящего сословия на средства производства. Но при этом тесное переплетение этих отношений с пережитками первобытнообщинного строя.

- закрепляли экономические и другие общественные отношения. То есть обычное право регулировало экономическую зависимость основных слоев населения от правящей верхушки, поддерживало неукоснительное выполнение предписаний адатов. Большую роль играл суд, наказывающий отступников.

Адатам следовали беспрекословно. Народ не рассуждал, справедливы и разумны ли требования, установившегося обычая. Исполнение обычая было обязательным независимо от того, убежден ли исполняющий в его пригодности или нет. Подрастающее поколение, воспитанное в духе полного преклонения перед старшими, поступало по уже установившимся обычаям. «Так поступали отцы наши, так поступаем и мы», - говорили горцы.

Российская администрация на Кавказе в конце XVIII - I половине XIX вв., не успевшая выработать единую для региона систему судопроизводства, сочла наиболее приемлемым использовать адат в качестве противовеса турецко-иранскому влиянию на местные народы. Кроме того, предпочтение адату делалось и по той причине, что он в отличие от шариата обладал гибкостью и отсутствием догматизма. Поскольку адаты не имели религиозного подтекста, они могли легко подвергнуться усовершенствованию и модификации. Шариат же был напрямую связан с сунами и аятами Корана.

С установлением русской власти вся судебная система Карачая была поставлена под контроль царских военных. В новых условиях все решения органов управления и суда должны были согласоваться с приставом. Особо тяжкие преступления, в частности преступления против царской власти и лиц её представлявших, подлежали теперь суду по российскому закону.

В результате проведения судебной реформы 1864 г. на Северном Кавказе были введены окружные суды, которые изначально находились под контролем российской администрации. В состав суда входили: окружной начальник (бывший его председателем), депутаты (избираемые населением) и представитель духовенства[3, с.216]. Все это противоречило основным положениям судебных уставов 1864 г., но, несмотря ни на что, такое положение продолжало сохраняться до начала XX столетия. Существовавшие военно-уголовные суды изъяли из подсудности окружных следующие виды преступлений: похищение казенного имущества; разбой; неповиновение начальству; возмущение против правительства; измена. Остальные дела решались местными судебными учреждениями.

По сути, в судебной системе народов Северного Кавказа произошли изменения, постепенно горские суды заменялись новыми судебными учреждениями, по форме напоминавшими образцы российского судопроизводства, но по своему содержанию - старые судебные органы, действующие на основе норм обычного права и шариата.

В основу нового судоустройства и судопроизводства были положены российские судебные органы, утвержденные 20 ноября 1864 г., согласно которым судебная система России была кардинальным органом реформирована. Создавались институты присяжных заседателей, адвокатов, нотариат; утверждались основные принципы судопроизводства: независимость суда от администрации, несменяемость судей, гласность, состязательность сторон и т. д.

Реформой судопроизводства на Северном Кавказе российские власти пытались ослабить шариат и модернизировать адатное право с целью подготовить постепенный переход к единому российскому судопроизводству и уголовному законодательству. На первом этапе такого перехода, рассчитанного на несколько десятилетий, должны были быть сохранены основные нормы адатного права[4, с.221].

Горское управление Кубанской области перешло в гражданское управление с 1 января 1871 года. Одновременно с введением гражданского управления в горских округах временно, до полного распространения русского законодательства, вводились и новые судебные учреждения- Горские словесные суды. В Кубанской области стали функционировать три горских словесных суда: Екатеринодарский, Майкопский и Баталпашинский. В своей деятельности они руководствовались «Временными правилами для горских словесных судов Кубанской и Терской областей».

Довольно часто в состав суда попадали представители привилегированных сословий. Члены суда избирались тайным голосованием. Но фактически состав суда сначала укомплектовывались начальником округа с согласия местных влиятельных фамилий, а лишь потом выносились на утверждение общественного схода выборщиков. Н.И. Рейнке, изучавший горские суды Кавказского края, так описывал предвыборную компанию: «желающие попасть в депутаты не жалеют ни обещаний, ни угощений, ни денег, на подкуп выборщиков затрачиваются по нескольку сот рублей. Баллотировка походит на продажу с публичного торга выгодных должностей депутатов горского суда»[5, c.48]. Составленный список победителей выборов в окружной суд находился у начальника и начальника области. Только после утверждения ими в должности новые судебные заседатели могли приступить к своим обязанностям. Естественно, что выдвинутые и избранные вышеописанным образом депутаты часто оказывались неподготовленными к судебной деятельности[6, c.223].

В течение 60-х годов горские суды, как аульные, так и окружные, руководствовались в своих действиях в основном адатами, а кроме того, разновременно изданными инструкциями административных властей. Но инструкции не могли служить основанием для строгой законности, они часто не были согласованы друг с другом, отрывочны, не точно отредактированы, так как «издавались лицами вовсе не подготовленными к законодательной работе»[7, c.50]. «Адаты же в разнородном населении округов иногда существенно разнились один от другого», - отмечал Н.М. Рейнке. А, кроме того, изменение общественного быта породили большое количество дел, не имевших прецедента в адатном праве. Все это очень осложняло и порой запутывало судопроизводство[8. c.59.].

Процветала неразбериха, взяточничество, запутанность судопроизводства. Поэтому возникла необходимость упразднения горских судов и введения общероссийских судебных учреждений. На это указывали и должностные лица. Так, в рапорте начальника Кубанской области Малама командующему войсками Кавказского военного округа от 13 февраля 1902 г. сказано, что при преобразовании судебной части в Кубанской и Терской областях горские словесные суды были подчинены действию утвержденных 18 декабря 1870 года временных правил. Однако, как показал тридцатилетний опыт, горские суды совершенно не удовлетворяли ни целям правосудия, ни целям правительственным. Это было вызвано следующими причинами: во-первых, тем, что члены судов, в том числе окружной начальник и его помощник не имели специального юридического образования; а депутаты от горского населения не только не имели образования, но часто и просто были людьми не грамотными, знакомыми с местными обычаями только на основании изустных преданий - все они не были подготовлены к такой деятельности. Во-вторых, производство дел на основании норм обычного права должно было предусматривать надежные гарантии в соблюдении этих обычаев. Однако каждое племя имело свои обычаи, часто не известные депутатам от другого племени. В-третьих, крайне увеличилось делопроизводство, что приводило к громадному накопление нерешенных дел, ожидающих своей очереди. В-четвертых, практика горских судов показала, что эти суды не пользовались популярностью и среди самого горского населения, которое пыталось решить свои проблемы в общих или мировых судебных установлениях. И последнее, на что было обращено внимание, так это на то, что те нормы обычного права, наличие которых послужило поводом для функционирования горских словесных судов, не могут заслуживать покровительства. При этом было указано на то, что по адатам кавказских горцев кража, грабеж, насильственное похищение женщин, ростовщичество и другие виды преступлений, предусмотренные российским уголовным законом и строго им наказуемые, не являются преступлением или даже проступком[9.]. В связи с этим было рекомендовано рассмотреть вопрос об упразднении горских судов и о передаче возникающих среди горского населения дел в ведение общих и мировых судебных установлений.

Однако к концу XIX – началу XX в. в судопроизводстве Северного Кавказа существенных изменений не произошло. Хотя в этот период царское правительство было вынуждено начать работу над проектом новых судебных органов, которые бы действовали на территории всего региона.

В XIX в. судебная система карачаевцев претерпела значительные изменения. Реформа судопроизводства, проведенная на Северном Кавказе, одной из своих целей преследовала ослабление шариата и модернизацию обычного права для того, чтобы подготовить постепенный переход к единому российскому судопроизводству и уголовному законодательству. Было запрещено рассмотрение ряда дел, прямо противоречащих российскому законодательству, не допускалось применение в народных судах «решений по шариату, которые противоречат общему духу наших законов»[10, c 216]. Также было запрещено судить по адату дела по убийствам, нанесению тяжких телесных повреждений, изнасилованиям, грабежам, поджогам; отвечать убийством на убийство или откупаться от кровной мести штрафом. Все эти дела передавались в ведение общероссийских уголовных судов.

Шире чем в дореформенный период, стало применяться тюремное наказание. Штрафы стали чаще исчисляться деньгами, хотя натуральные платежи (в основном скотом) также сохранялись.

Несмотря на свой половинчатый характер и серьезные промахи, проведенные судебные преобразования на Северном Кавказе, имели и положительное значение, которое заключалось в том, что местные судебные институты постепенно трансформировались, все больше приспосабливались к общеимперским образцам. В результате судоустройство и судопроизводство в Карачае все больше и больше приближалось к российскому.

Переход к новой судебно - законодательной системе ослаблял влияние мусульманского духовенства, активно разжигавшего антироссийские настроения. В то же время изживалась этнокультурная обособленность кавказских народов. Регион постепенно входил в структуру социально-политического управления России.

Таким образом, основным регулятором социально-правовых отношений в XVIII- первой половине XIX вв. в карачаевском обществе был адат, сублимировавший правовые и этические нормы. Он поддерживал родоплеменное единство и клановую солидарность. Однако длительное сохранение норм обычного права, приводило к консервации общественных устоев. Основанный на принципах народоправства, адат противодействовал социальному разложению общины, искусственно сдерживал социальные процессы, происходившие в обществе. Это тормозило рост и развитие социально-экономических отношений. По сравнению с шариатом, искусственно культивировавшимся на Северном Кавказе, адат имел более прогрессивные формы, поскольку исламское право, изначально привязанное к Корану, не обладало способностью эволюционировать, приспосабливаясь к изменявшейся социально-политической обстановке. Кроме того, мусульманское духовенство активно разжигало агрессию по отношению к российским властям, обостряя ситуацию в регионе. Такое положение было неприемлемо для российской администрации, которая путем поддержки адата вытесняла шариат. Это приводило к тому, что с середины XVIII в. судебно-правовая система карачаевцев постепенно приспосабливалась к государственной системе Российской империи, хотя адат полностью не изжил себя, и время от времени использовался горцами как традиция.