Этюды о Балкарии: Урусбиевы, Мисост Абаев, Басият Шаханов
Биттирова Тамара

МИСОСТ АБАЕВ

I

В Нальчикском округе Терской области, внутри гор, по ущельям рек Чегема, Черека и Баксана, берущих начала у ледников Кавказских гор - великанов Каштан-Тау, Дых-Тау и Минги-Тау (Эльбрус), издавна живет горское племя, составляющее пять отдельных обществ: Балкарское, Хуламское, Безенгиевское, Чегемс-кое и Баксанское (Урусбиевское). Общества эти, состоя каждое из небольших отдельных аулов и поселков, расположенных по ущелью недалеко друг от друга, в административном отношении причислены к Нальчикскому округу Терской области и официально носят название «Пять горских обществ, сопредельных с Большой Кабардою», но жители этих обществ называются общим име-нем «балкарцы», по имени самого большого общества - Балкарского. Народонаселение всех пяти обществ с вновь образовавшимися из них аулами в настоящее время не превышает 25 тысяч душ. Религия горцев мусульманская, говорят они на татарском наречии, более близком к простонародному, деревенскому, турецкому языку, но обычаи, нравы, образ жизни и костюм этого народа не похожи на татарские и турецкие. По языку, религии, обычаям и другим качествам этому племени родственно племя «карачай», занимающее горные ущелья в верховьях реки Кубани, берущей начало у ледников горы Эльбрус

Племена эти своей письменности не имеют, и историю их можно почерпнуть только из устных преданий и песен. В русской литературе кое-что писалось иногда об этом народе. Так, например, в последнее время писали о нем гг. профессора Ковалевский¹Ковалевский М. М. (1851-1916) - известный русский ученый-историк, этнограф, социолог, академик Петербургской Академии наук. Особое внимание уделил в своих трудах исследованию общественного строя горских народов Кавказа - карачаевцев, балкарцев, осетин, сванов, пшавов, народностей Дагестана. и Миллер²Миллер В. Ф. (1848-1913) - выдающийся русский ученый, ориенталист, фольклорист, языковед, этнограф, археолог, академик Петербургской АН. Был профессором Московского университета, с 1897-го по 1911 год возглавлял Лазаревский институт восточных языков., они же, между прочим, назвали этих горцев «кавказскими татарами»³М. Абаев имеет в виду совместные работы В. Ф. Миллера и М. М. Ко-валевского:

1. Сообщение о поездке в горские общества Кабарды и в Осетию летом 1883 г. // ИКОРГО. 1883. Т. 8. Вып. 1.

Этот народ, несмотря на свою немногочисленность и неудобство занимаемой им земли, сумел сохранить независимость и самостоятельность до покорения Кавказа Россией, поэтому предания о появлении его в кавказских горных трущобах, образ правления и т. п., могущие служить материалом для истории его, небезынтересны, по крайней мере, для самих горцев.

Начну с предания об образовании самого древнего общества «Малкар», переделанного, вероятно для благозвучия, в русских официальных бумагах в Балкарское общество. Предание это повествует следующее: в прежние времена ущелье реки Черека было покрыто дремучим лесом с небольшими открытыми полянами. Однажды, это было очень давно, пробрался из плоскости в это ущелье один охотник по имени Малкар, человек неизвестного происхождения, и застал там на одной поляне поселок из нескольких дворов, жители которого называли себя «таулу» (в переводе - горец). Малкару очень понравилась эта местность, и он решил навсегда остаться там, переселив туда и свой род. Старожилам это не особенно понравилось, поэтому Малкаровы поселились на другой поляне, и оба рода жили спокойно, размножаясь. Но вот однажды является в горы неизвестный человек по имени Мисака и останавливается в гостях у Малкаровых, которых в это в–емя было 9 братьев, взрослых мужчин, и единственная их сестра красавица и умница. Гость был принят радушно. Подружившись с хозяевами, он вместе с ними ходил на охоту и против неприятелей, всегда отличаясь умом и храбростью, и этим при-влек к себе внимание красавицы, сестры Малкаровых. В конце концов, они влюбились друг в друга, но гордые братья Малкаровы не согласились на брак единственной любимой своей сестры с пришельцем неиз-вестного происхождения. Тогда она решила пожертвовать жизнью своих братьев ради личного счастья и спасения жизни возлюбленного. Злой умысел свой влюбленные привели в исполнение следующим образом. Покос сена на поляне под названием «Зына» у Малкаровых считался священнодействием и обыкновенно начинался торжественно при участии всех мужчин; обычай этот сохранился в Балкарии и до сих пор. Заговорщики решили воспользоваться этим торжественным днем для приведения в исполнение своего коварного замысла, а до того времени сговорились вести себя так, что будто они покорились воле братьев и гость скоро уедет. Коварная сестра Малкаровых, как распорядительница в доме, приготовила ко дню покоса в Зына самый крепкий горский напиток из ячменя под названием «ера»⁴Сра - национальный вид пива, приготовленный из проса или ячменя. Упоминание о сра (в форме «сыра») встречается в письменном памятнике западно-кыпчакских тюркских народов XIV века «Кодекс Куманикус». В современном карачаево-балкарском языке произошла семантическая трансформация слова, и оно обозначает вино. (это среднее между пивом и портером). В день торжества сама отправилась на место покоса и сильно напоила своих братьев так, что они тут же, в поле, крепко заснули. Тогда Мисака убил их всех.

Женившись на Малкаровой, Мисака завладел землею и другим имуществом Малкаровых, привел туда из плоскости и других людей и начал притеснять мирных тружеников таулу, которых в конце концов превратил в своих данников. Потомки Мисака ныне носят фамилию Мисаковых и значатся в числе балкарских тауби-ев, а потомки рода таулу составляют теперь жителей поселка Сауты: они до освобождения в горах крестьян назывались «джа-сакчи», т. е. данники.

Через некоторое время после этих событий в ущелье, получившее уже название «Малкар», по имени охотника, открывшего его с первыми поселенцами таулу, является воин по имени Басиат верхом на лошади и с огнестрельным оружием, о котором в то время горцы не имели понятия. Басиата сопровождали люди, которые ему прислуживали. Порох в его руке воспламенялся, и раздавался выстрел, когда он подносил к дырочкам ствола ружья огонь (надо полагать, это было фитильное ружье). Басиат производит сразу такое сильное впечатление на малкарцев, что они добровольно подчиняются ему, но он, однако, у Мисаков не отнимает прав их по отношению к таулу.

После этого народонаселение ущелья начинает быстро увеличиваться под искусным управлением Басиата, о происхождении которого существует следующее предание: два брата Басият и Бадилят прибыли на Кавказ из Венгрии (по другому преданию - из Крыма) и сначала пробрались в ущелье реки Урух, где жили ди-горцы (и теперь живут) из племени осетин (ныне - Стыр-Дигор-ский приход Владикавказского округа). У братьев этих были ружья, одна лошадь и один мул. На равнине на лошади поехал старший брат Басиат, а в горах он пересел на мула, а дигорцы, не видавшие до этого времени лошади, Бадилята приняли за старшего и оказали ему больше почета, а после одного случая они его признали за необыкновенного человека и стали ему подчиняться.

Случай этот следующий: враждебное племя угнало у дигор-цев скотину, Бадилят пустился в погоню за неприятелем и, догнав его, выстрелил по нему из своего ружья, и неприятель, не имевший понятия об огнестрельном оружии, испугался звука и дыма, происшедших от выстрела, бросил скот и убежал. После этого Басиат решил искать счастья в другом месте, переехав через высокие хребты гор, отделявшие Дигорское ущелье от Малкарско-го, поехал к малкарам (балкарцам), где и был принят, как сказано выше.

Потомки Басиата ныне составляют фамилии таубиев Балкарского общества: Абаевы, Жанхотовы, Айдебуловы и Шахановы. Так образовалось «Малкар-эль», т. е. Балкарское общество. Предание это надо дополнить краткими описаниями организации управления народом, созданной родоначальником таубиев Басиатом и существовавшей до введения нынешнего положения об управлении аульными обществами, т. е. до 70-х годов прошлого столетия.

Верховная власть принадлежала таубиям, 2-е сословие составляли «уздени» и «эмчеки», 3-е - «чагары» и, наконец, «казаки» и «карабаши». Узденями назывались люди, которые имели свои участки земли, собственное хозяйство, даже рабов, но обязаны были служить при таубиях, исполнять их поручения, сопровождать их при поездках и вообще исполнять, так сказать, дворянские обязанности при дворах таубиев. Эмчеки - тоже люди свободного происхождения, но находящиеся под покровительством таубиев, несли известные повинности лично и материально по отношению к таубиям за покровительство; таубии иногда отдавали им на бессрочное пользование и участки земли для поддержания их, но за это получали от них часть калыма за их сестер и дочерей. Чагары -это то же, что русские крестьяне, принадлежали таубиям. Казаки и карабаши - это домашние рабы и рабыни таубиев из людей, взятых в плен от неприятеля, украденных и купленных. В числе их были имеретины, сванеты, осетины, чеченцы, кумыки, кабардинцы и даже попадались русские из беглых солдат. Слово «казак» значит одинокий, бездомный, бесприютный, «карабаш» - состоит из двух слов: кара и баш, т. е. черная голова, так назывались рабыни.

Старейший и достойнейший из таубиев носил звание «олий», и он правил всем народом. При нем существовали народный суд и судилище под названием «тёре». В этом суде заседали представители от таубиев, узденей и при разборе крестьянских дел - и от чагаров, и в нем разбирались и решались окончательно все гражданские и уголовные дела словесно и утверждались «олием» на словах же; но позднее, при окончательном водворении мусульманской религии, принимал участие в заседаниях суда духовный судья «кадий», который писал документы о решениях на арабском языке. Распоряжения олия беспрекословно исполняли все, не исключая и таубиев и узденей, и так называемые «бегеули» из простых людей – это рассыльные и глашатаи.

Каждый мужчина из таубиев, узденей и эмчеков должен был иметь оружие и коня и по первому призыву олия явиться готовым к походу и войне с неприятелем, а в мирное время мужчины упражнялись в стрельбе, верховой езде, борьбе и играх на открытом поле. Один из олиев Сосран Абаев, живший больше двухсот лет тому назад, даже создал из своих чагаров особых стрелков, потомки которых и до сих пор являются отличными охотниками.

Весною и осенью, когда скот - лошади и овцы - перегонялся на плоскость и на пастбище, молодые таубии с узденями выезжали на плоскость и становились лагерями для охраны животных и пастухов от соседнего племени кабардинцев. В остальное время содержались караулы по ущельям и на перевалах в Грузию, Име-ретию, Сванетию, и также со стороны Осетии.

Для обсуждения особо важных вопросов, и в особенности в тех случаях, когда кто-нибудь из таубиев начинал выходить из повиновения, олий сзывал на сход все население и предлагал народу решить вопрос, и решение народа моментально приводилось в исполнение.

Вот в общих чертах государственный, если можно так выразиться, строй, существовавший в маленьком, но самостоятельном народе Балкарии до присоединения его к России.

В религиозном отношении все данные говорят о том, что в Балкарии раньше соперничали между собою язычество и христианство, потом явилось магометанство, которое, вытеснив язычество и зачатки христианства, окончательно укоренилось, хотя и довольно поздно.

Предания об образовании остальных обществ похожи, в общем, на предание о «Малкаре». Общества Безенгиевское и Ху-ламское занимают ущелье р. Кичичерек (Младший Черек) - при-тока р. Черека. Чегемское общество занимает ущелье р. Чегема и Урусбиевское (Баксанское) - ущелье р. Баксана. Во всех обществах таубии считаются пришлыми, и они по отношению к населению играли ту же роль, какую играли балкарские таубии, но организация управления не была так твердо и определенно установлена, как в балкарском обществе, и для разрешения особо важных вопросов и споров они обращались в Балкарское «тёре». Это происходило, по-видимому, потому, что эти общества позже образовались и были сравнительно небольшими. Правителями в этих об-ществах были та–бии: в Безенги - Суншевы, в Хуламе - Шак-мано-вы, в Чегеме Балкаровы, Барасбиевы, Кучуковы, Келеме-товы. Баксанское (Урусбиевское) общество считается самым молодым, и историю его образования можно считать более достоверной. Оно занимает верховье р. Баксана и расположено почти у подножия горы Эльбрус и официально называется Урусбиевс-ким обществом по фамилии таубиев Урусбиевых.

Ущелье реки Баксан сравнительно с другими более доступное, т. к. дорога идет по дну, крутых подъемов и спусков не имеет, и часть его можно назвать долиной; только приближаясь к главному хребту Кавказских гор, оно суживается, а потом опять расширяется. Вот эту верхнюю часть занимает Урусбиевское общество, а в нижней, широкой и доступной части, служащей и главным выходом на плоскость из Чегемского общества, частью земель владеют таубии Чегемского общества, а некоторые более или менее удобные участки земель находятся во владении одной ветви кабардинской княжеской фамилии Атажукиных. Но, как гласят старые легенды и предания, Атажукины и чегемцы -поздние владетели, а в древние времена эта долина до теснин, покрытых сплошным сосновым лесом до самых ледников, была занята карачаевским народом, родственным балкарцам и ныне занимающим верховье реки Кубани. Народ этот, теснимый, с одной стороны, кабардинцами, занимающими выход из ущелья, и че-гемцами - с другой, нашел себе более удобные места для населения в верховьях р. Кубани и переселился туда. Таким образом, верхняя часть Баксанского ущелья, покрытая сплошным сосновым лесом, и расположенные по бокам его плоскогорья оставались никем не занятыми. В это время возникли раздоры между членами фамилии Суншевых - безенгиевских таубиев, и внук знамени-того, воспетого в старинных парадных песнях Баксануко Сунше-ва⁵Баксануко Суншев - Баксанук Суюнчев. В карачаево-балкарском фольклоре существует несколько вариантов песни о легендарном князе из Безенги Баксануке Суюнчеве. Еще до революции Н. П. Тульчинским была опубликована песня «Баксануко», записанная Наурузом Урусбиевым (См.: Тульчинский Н. П. Поэмы, песни, сказки и пословицы горских татар Нальчикского округа Терской области // Терский сборник. Владикавказ, 1904. С. 289-291.).

Оригинал песни сохранился фрагментарно и опубликован в книге «Къарачай халкъ жырла» (М., 1969. С. 73): - Чепелеу Урусбиевич Суншев, будучи одиноким и опасаясь за свою жизнь, ушел с матерью сначала в Чегемское общество к родственникам матери. Возмужав и ознакомившись с Баксанским ущельем, решил покинуть навсегда Безенги, забрав оттуда своих узденей, эмчеков и холопов с их семействами, и, поддерживаемый первое время родственниками своей матери - чегемскими таубиями, поселился в Баксанском ущелье перед входом в теснину, недалеко от границы атажукинских владений, на участке под названием «Камык».

Отказавшись носить древнюю свою фамилию, Суншев объявил себя Урусбиевым, по имени своего отца. Через некоторое время, ознакомившись хорошо с ущельем, этот энергичный пионер переселился выше, в глубь теснины, на лесную поляну, у подошвы ледников Эльбруса, и стал увеличивать население свое, принимая к себе в качестве холопов, узденей и эмчеков разных пришельцев и отводя им места для поселения по своему усмотрению. Так образовалось первое поселение в верховьях р. Бакса-на.

У Чепелеу Урусбиева и его потомков скоро появились и завистники в лице кабардинских князей Атажукиных и чегемских тау-биев, и им приходилось защищать свои владения и скот с оружием в руках, но они не растерялись и продолжали исследовать территорию, избранную ими для житья. Открыли удобный перевал для перехода через нагорный склон Главного хребта в Сване-тию, познакомились с владетельными князьями Дадешкелиани, которых горцы называют Хтаровыми⁶Хтаровы - опечатка, верно: Отаровы., по имени знаменитого Хта-ра Дадешкелиани⁷Хтар Дадешкелиани - Отар Дадешкелиани, согласно некоторых исторических преданий, родоначальник фамилии Отаровых из Баксан-ского ущелья., жившего около 300 лет тому назад, и успели, с политической целью, сродниться с ними путем совершения браков.

Родство с воинственными и сильными соседними сванетскими князьями принесло громадную пользу Урусбиевым, они отчасти обязаны им сохранением за собой своих владений в те времена, когда все зависело от силы. Потомок Чепелеу и Урусбиевых -Исмаил Урусбиев⁸Исмаил Урусбиев - прадед известного общественного деятеля Карачая и Балкарии Исмаила Мирзакуловича Урусбиева, жил в конце XVII - начале XVIII века. Он упоминается в Хуламском памятнике 1709 года. До наших дней сохранилась песня-плач, воспевающая деяния Исмаила. По канонам величального жанра, к коему относится данная песня, поступки Исмаила и факты его биографии несколько идеализированы, но она донесла до нас любовь народа к своему славному сыну., названный «железным человеком», имел уже в своем распоряжении порядочное население и, находясь в самых дружественных отношениях со сванетскими князьями, управляющими воинственным народом, сам начал вести себя вызывающе по отношению к другим соседям - чегемским таубиям и к Атажу-киным. Тогда последние заключили союз и решили уничтожить дерзкого Исмаила и начали приготовляться в поход против него.

Но Исмаил тоже не дремал и, узнавши о намерениях союзников, секретно вызвал сванетское войско и в ожидании неприятеля спрятал его в лесу под снеговым перевалом, а навстречу неприятелю выслал по ущелью незначительный отряд с приказанием, чтобы он постепенно отступал, как бы не выдерживая натиска, и завлек неприятеля в глубь теснины, покрытой лесом. Сам Исмаил занял наблюдательный пункт на одной из господствующих над ущельем сбоку горных вершин, откуда мог бы видеть своих и неприятеля и мог давать своим войскам условные знаки, служившие командой. Неприятель, не встречая сопротивления, увлекся в глубь леса и оказался окруженным войсками Урусбиева с трех сторон. В это время по сигналу Исмаила сванеты под командой князя Чичека Отарова - Дадешкелиани открыли страшный огонь по неприятелю с фронта, а урусбиевские воины с боков, будучи сами прикрыты лесом, так что Атажукину и таубиям Барасбиеву и Келеметову оставался один выход – бежать со своими войсками, пока не был закрыт путь к отступлению, что они и поспешили сделать. Но половина их осталась убитой и раненой на месте сражения, раненым оказался Басиат Барасбеков⁹Барасбеков - искаженное написание, правильно: Барасбиев. и убитым Тогузак Келеметов, Атажукин же спасся бегством с частью войска, бросив на поле битвы своих союзников - раненого Барасбиева и тело Келеметова. Барасбиева урусбиевцы пощадили, зная, что Исмаил Урусбиев был женат на его сестре, и повезли его к ней, но в первое время сестра должна была скрыть его, боясь, чтобы Исмаил в гневе не убил его.

Так неудачно кончился поход князей Атажукиных¹⁰В архивном фонде КБНИИ существует запись, произведенная фольклористами X. Малкондуевым и А. Рахаевым, в которой нашла отклик эта история., но Урус-биевы навсегда спасли свои владения и независимость. Об этой войне сложена народная песня. Настоящее поколение Урусбие-вых составляют правнуки знаменитого Исмаила Урусбиева.

II

Балкарцы с древних времен имели мирные сношения и военные столкновения с соседними племенами: Грузией, Имеретией, Сванетией с юга, осетинами с запада, карачаевцами с востока и кабардинцами с севера, а также с чеченцами, кумыками и дагестанцами. Балкарцы называют каба–динцев «черкес», осетин ближних «дигорли», «дигор», дальних «течей», «течейли»¹¹Течей, течейли - опечатка; правильно: гегей, тегейли - карачаево-балкарское название осетин-иронцев., грузин, имеретин и сванетов называют общим именем «эбзе», подразделяя их на «гурджи-эбзе» (тифлисских), «имерет-эбзе» и т. д. В частности, жителей Рачинского уезда Кутаисской губернии, близко живущих к Балкарскому обществу, балкарцы называют «мал-кар-эбзе», а сванетов - «шара» и «шкула». Кабардинцы называют балкарцев, осетин и карачаевцев общим именем «кушха», добавляя для различия между ними по отношению к осетинам «тезен-кушха», балкарцам «балкар-кушха» и т. д. Осетины кабардинцев называют «кашкон», а балкарцев «ассиаз». В преданиях же об осетинском царе Балкария называется «царством Басиата», т. е. по имени родоначальника балкарских таубиев Басиата.

Балкарцы еще до появления кабардинского народа на занимаемой им ныне местности имели сношения с Грузией, Имеретией, получая оттуда материи, железо, соль, фрукты и т. п., а сами взамен этого отправляли туда разный скот, овечью шерсть, шерстяные изделия - черкески, бурки, войлоки и т. п. Торговля отчасти сохранилась и до сего времени. Существует смутное предание о том, что во время войны Персии с Грузией балкарские таубии как дружественные соседи явились на помощь к грузинскому царю со своими дружинами и стали лагерем около «Золотой церкви», этим именем называют кавказские горцы и поныне монастырь близ города Гори.

С осетинами имели непосредственное сношение и частью столкновения исключительно жители Балкарского общества, их соседи. Столкновения эти происходили главным образом из-за земельной границы.

Малкар-эбзе, т. е. жители Рачинского уезда Кутаисской губернии, также сталкивались с Балкарским обществом. Между Балкарией и вольной Сванетией постоянно происходили враждеб-ные столкновения, и вражда эта тянулась до 70-х годов прошлого столетия: то балкарцы устраивали набеги при удобных случаях на Сванетию и грабили часовни и другое имущество, то сванеты угоняли скот балкарцев с пастбищ, расположенных под перевалами, и эти набеги и угоны кончались часто сражениями. Только княжеская Сванетия, имея сношения с Балкарией через ближайшее Баксанское («Урусбиевское») общество, находилась всегда в друж-бе, и князья ее связались родством с таубиями посредством браков.

Между Карачаем и Балкарией враждебных столкновений не было, напротив, несмотря на то, что их разделяет значительное горное пространство, между обоими народами существовала родственная, неразрывная связь.

Сношения балкарцев с туземцами Закавказья происходили в течение летних 3-4 месяцев, а в остальное время пути через перевалы закрывались.

Самым сильным по многочисленности и враждебным племенем для Балкарии являлась Кабарда, занявшая равнины у выходов из ущелий. Кабардинцы явились в этой же роли и по отношению к горцам Осетии, ингушам, карачаевцам и абазинцам. С этим сильным и воинственным племенем пришлось горсти жителей пяти обществ Балкарии вести постоянную борьбу до последних времен. В этой борьбе с почти кочевым народом - Кабардою -оседло жившим веками в горных ущельях балкарцам помогли: сама природа - недоступность гор, сильная привязанность горцев к родине, единодушие, порядок во внутреннем управлении и возможность доставлять из Закавказья жизненные припасы путем мены на скот и шерстяные изделия. Не будь этих условий в связи с постоянными ссорами кабардинских князей между собою, едва ли горцам удалось бы сохранить за собою независимость.

Этим же условиям, надо полагать, обязаны горцы Балкарии тем, что они сохранили свою независимость и самостоятельность и тогда, когда все «адыге» (этим именем называют себя кабардинцы и другие черкесские племена) подчинялись крымскому хану, который посылал к ним своих наместников из членов своего рода. Потомки этих наместников впоследствии очеркесились и ныне носят официальную фамилию «Султан», а туземцы называют их «Хан». Это доказывается, между прочим, найденным в 90-х годах прошлого века случайно в старинном памятнике¹²См. о памятнике в комментариях к статье М. Абаева «Интересный документ». документом, который представляет собой каменную плиту с надписью, выре-занной арабскими буквами на местном балкарском языке.

Надпись эта гласит, что «спор о границах земель народов мал-кар, безенги, хулам, чегем и баксан (урусбий), с одной стороны, а владений крымского хана, занятых Кабардою, - с другой, решен третейским судом...», в котором, кроме избранных из своей среды представителей, участвовали приглашенные сванетский князь Отар Отаров (Дадешкелиани) и кумыкский Агалар Хан. В подписи указаны пограничные пункты и помечены день, месяц и год по мусульманскому летосчислению, именно сказано: «Документ сделан в последний день Раджаба 1117 г.», можно считать и 1127 г., так как, к сожалению, 3-я цифра слева неясна и несколько слита с соседней цифрой, тем не менее, несомненно, что документ составлен приблизительно в 1700 году.

Затем существует старинная песня под названием «Крым-се-менле»¹³«Кърым семенле» - существует предположение, что в карачаево-балкарском фольклоре бытовала эпическая поэма «Кърым семенле». Полностью она не сохранилась. Сегодня нам доступны два варианта поэмы с инвариациями под названием «Ачей улу Ачемез». Интересные наблюдения о бытовании и трансформации поэмы содержатся в статье фольклориста М. Джуртубаева «Песня об Ачее» (Кабардино-Балкарская правда. 1988. № 219)., в которой описывается путешествие по Кабарде «крымских Семенов» (есть предположение, что семенами называли сбор-щиков дани) и, между прочим, поединок между балкарским тау-бием Темирканом и двумя его противниками - «одним кабардин-цем и одним крымцем», в котором одержал победу Темиркан (Существуют таубиевские фамилии Темиркановы и Бикановы - потомки Мимбулата, но не Басиата.).

Но бывали и такие случаи, когда кабардинским князьям удавалось проникать с отрядами в горы и производить грабежи в более доступных и сравнительно небольших обществах Хулам, Чегем и Баксан, благодаря отсутствию постоянного сильного караула у входов ущелий, разрозненности обществ между собою и в те моменты, когда происходили некоторые раздоры между самими обществами, а иногда таубии этих обществ нарочно звали к себе какого-нибудь кабардинского князя, сговорившись с ним, чтобы сбыть ему членов какого-нибудь беспокойного рода из числа своих подданных. Но, собственно, Балкарское общество никогда ни в какие подобные сделки не входило с кабардинцами и охраняло зорко свои границы.

Особенно сильно беспокоил горцев знаменитый по своей храбрости кабардинский князь Асланбек Кайтукин¹⁴Асланбек Кайтукин - кабардинский князь, жил в XVIII веке. Къай-тукъ улу Сары Асланбек - персонаж множества легенд и преданий, а также песен карачаево-балкарского фольклора, известен как пред-водитель карательных экспедиций в балкарские ущелья. Такие же харак-теристики содержатся в отношении Кайтукина и в осетинском фольклоре., державший в ежовых рукавицах остальных кабардинских князей, в чем ему очень много помогал своими советами его «орк» (дворянин) и кабардинский мудрец-философ Джабаги Казаноков¹⁵Жабаги Казаноков - общественный деятель Кабарды (1685-1750). Легенды и предания донесли до наших дней образ народного заступника и мудреца. Жабаги Казанокова считают своим и кабардинцы, и балкарцы. Споры о национальной принадлежности Жабаги нашли отражение в сборнике «Жабаги Казаноко. К 300-летию» (Нальчик, 1987). Деятельность Жабаги Казаноко имела ярко выраженную гуманистическую направленность, система его взглядов оказала большое влияние на выработку морально-этических установок кабардинцев и балкарцев.. Этот Кайтукин, живший 200 лет тому назад, как это можно видеть из надписи на памятнике мудреца Джабаги, задался целью взять дань с соседних племен, что ему кое-где и удалось. Зная, что самое правильно организованное общество Балкарское, что оно имеет значительное влияние и на остальные общества и, что если покорить его, то остальные сами сдадутся, Кайтукин попытался действовать сначала силой против Балкарии и один раз проник туда.

Об этом случае и последующих взаимоотношениях Кайтукина и современника его балкарского олия Сосрана Абаева, которого кабардинцы называли «Альшагир», кабардинская старинная песня и рассказы балкарцев, передававшиеся от поколения к поколению, повествуют следующее. Один из Айдебуловых (таубии), будучи недоволен олием и добиваясь власти, завел тайно сношения с Кайтукиным и уговаривал его идти с войском в Балкарию, убеждая, что при помощи преданных ему, Айдебулову, людей они покорят Балкарию. Кайтукин после долгого обсуждения этого предложения решился посетить Балкарию, но не с войском, а со свитой и небольшой охраной, и предложить Сосрану Абаеву, олию, добровольно подчиниться и дать дань. Абаев не дремал и, будучи осведомлен о намерениях предателя Айдебулова, всегда был готов к встрече неприятеля. Кайтукин въехал в Балкарское ущелье и, остановившись в пещере под названием «Зына-дорбун», отправил послов к олию Сосрану Абаеву - Кучуковичу (по-кабардински Кушук-ико-Альшагир) с извещением о своем прибытии для полу-чения дани от балкаров, но «Альшагир» вместо встречи его приказал послам отправиться к своему князю и сказать ему, что если он имеет дело в Балкарии, то может явиться на заседание «тёре», если же он имеет в виду посетить лично самого Абаева, то может пожаловать в его кунацкую (гостиная); на попытку послов сделать возражение и дать понять, что Кайтукин требует дань, олий строго воспретил им рассуждать и приказал немедленно удалиться и передать его слова Кайтукину.

Когда послы удалились, он поставил поперек ущелья цепь стрелков и дал им приказание следующими словами: «Ко мне едут гости, вы их позабавьте: когда они подъедут на расстояние выст-рела, то дайте по ним залп, но цельтесь в рукоятки их кинжалов и шашек, в папахи, не беда, если попадете и в лошадей, а людей не убивайте; если же гости не остановятся и ответят выстрелами, то, не отступая, дайте мне знать».

Кайтукин, узнав об этом распоряжении и убедившись в бесполезности своего путешествия, выехал обратно из ущелья, несмотря на противное мнение части его придворных «орков». Поэтому последние сложили на обратном пути песню, в которой они вос-хваляют олия Абаева, а над Кайтукиным смеются. Песня эта начинается так: «Чы эймы десго Басиатыпше, Кушук-ико-Альшагир пши каком жуап ирийтыргам, орк каком ворогус ирийхргам»¹⁶В тексте искажены слова. Правильное написание текста на кабардинском языке: «КIы Iеймы дэсго (тесгуэ) Басиятыпщ(э) Кушыку и къуэ Ал-шагъыр пщы(р) къакIуэм. Жэуап иритыркъэм, уэркъ къакIуэж фIохъус ирихыркъым». Перевод: «На нехорошей земле живущий басиятский князь Кучука сын Алшагир, князь придет когда, ответа ему не дает, уорк придет когда, не приветствует его». и т. д. (т. е. «Живущий на нехорошей земле басиатский князьАльшагир Ку-чукович князей не удостаивает ответом, а с дворянами не здоро-вается» и т. д.). Дальше в песне дворяне Кайтукина порицают его нерешительность и свою готовность перейти к Альшагиру.

После этого Сосран Абаев и Кайтукин начинают разными путями испытывать друг друга. Кайтукин обыкновенно лето проводил в своем охотничьем доме, выстроенном в большом лесу на маленькой поляне, на берегу р. Черек у выезда из Балкарского ущелья. В этом лесу он охотился в одиночестве и никому другому не позволял присутствовать там. В свободное время он любил сидеть на верху большого камня на середине поляны с трубкой во рту, и около него стоял «кубган» - рукомойник.

Это все было известно Абаеву, и он приказал двум своим знаменитым стрелкам-охотникам испытать храбрость Кайтукина двумя способами: спрятаться в лесу на краю поляны и перед сумерками, когда Кайтукин будет сидеть на камне, одновременно выстрелить и одной пулей попасть в трубку его а другой в кубган, и если он не испугается, то остаться в лесу, когда Кайтукин пойдет туда на охоту, но так, чтобы он не видел их раньше, чем выскочит зверь. Охотники исполнили в точности это приказание, за что впоследствии и сам Кайтукин подарил им участок земли, которым потомки охотников Аттасауовы и до сего времени владеют.

Храбрость Кайтукина была настолько велика, что он продолжал Гидеть совершенно спокойно, когда пулями была сбита трубка из его рта и опрокинут кубган. В лесу же, когда выскочил испуганный олень, одновременно раздались три выстрела, и все три пули попали в него, и он упал, и одновременно к нему подбежали стрелявшие - Кайтукин и два охотника-балкарца. Кайтукин, взбешенный этой дерзостью горцев, поднял ружье и прицелился в них, в тот же момент и те дула своих ружей наставили в грудь Кайтукина, тогда Кайтукин опомнился, опустил ружье и вернулся домой, а охотники взяли оленя и тоже отправились в Балкарию и доложили Сосрану о случившемся. После этих проделок Кайтукин решил наказать Альшагира, угнав его овец вместе с пастухами, находившимися далеко от Балкарского общества; за двумя горными хребтами, на пастбище «Хизни-баши»¹⁷Хизни-башы - верховья реки Хызны-су. Территория современного села Ташлы-Тала Лескенского района., куда можно про-никнуть по особому ущелью.

Отправившись туда с людьми, он не решился сразу напасть на кош ввиду преобладающего числа вооруженных. Он оставил своих людей, спрятав в лесу, а сам оделся в костюм простого кабардинца и пешком на ночлег, как охотник, пришел на кош Сосрана. Его приняли, и старшие приказали зарезать барашка ради гостя, который притворялся не знающим балкарского языка.

Разговор перешел на злобу дня, т. е. на Кайтукина и на Абае-ва, одни говорили, что победит Кайтукин, другие говорили, что, пока жив Сосран, Кайтукину не удастся покорить Балкарию. Тогда в разговор вмешался парень из «аталыков» Сосрана и, спросив предварительно разрешения от старших, сказал так: «Я думаю, что Асланбек Кайтукин, быть может, и храбрый, но не умный человек; если бы он был умный, то вместо того, чтобы вступать в борьбу с Сосраном, искал бы с ним дружбу и, заключив с ним союз, спокойно вместе с молодыми балкарскими таубиями покорил бы всех соседей и получал бы дань с них». Эти слова Кайтукина заставили призадуматься. После ужина старшие легли спать в коше, а молодежь с собаками отправилась к кострам, разведенным вокруг стоянки овец на некотором расстоянии друг от друга. Но скоро Кайтукин услышал единичные выстрелы, раздававшиеся недалеко через небольшие промежутки, он встал, вышел из коша и увидел такую картину: молодежь, находящаяся около костров, вместо того, чтобы спать, занималась стрельбою в цель; у одного костра ставили ребра и другие кости съеденного барашка, а находившиеся у другого костра стреляли в эти кости, попадая в них, и это упражнение продолжалось до утра.

Кайтукин понял, что этих стрелков-пастухов легко не возьмешь в плен и баранту¹⁸Баранта (тюрк.) - разбойничий набег, самовольный захват скота или какого-либо другого имущества исключительно с целью принудить их владельца или его родичей дать удовлетворение за ранее понесенную обиду или возместить ранее причиненный имущественный ущерб. они дешево не отдадут, поэтому он не решился привести в исполнение свое намерение и отправился домой, но тем не менее, будучи гордым и избалованным успехами, он решил, прежде чем искать дружбу Сосрана, изучить внутренний порядок управления Балкарии, средства и силы ее и для этого отправил двух своих верных и умных приближенных, по происхождению из кумыков, владеющих балкарским языком, в Балкарию с тем, чтобы они явились в дом Сосрана Абаева как странники и, прожив там год, изучили там жизнь и быт балкарцев и самого Сосрана.

Но когда эти послы возвратились через год, acассказали ему, что Сосрану беспрекословно подчиняется все нелeние, сам он имеет значительные средства, имеет сношение с Грузией, Име-ретией, все, чего нет в Балкарии, получает оттуда, имеет из молодежи обученное войско, порох выделывают сами, свинец добывают на месте. Сам Сосран - человек культурный, у него имеются высокие башни с бойницами, сложенные из извести, устроены подземные водопроводы к его усадьбе и разведен фруктовый сад и т. п. Услышав все это и мнение послов о бесполезности борьбы с Сосраном, Кайтукин завел мирные переговоры с ним, и они заключили союз. Кайтукин предоставил Сосрану право выгонять стада Балкарского общества осенью и весною для пастьбы бесплатно на кабардинские земли и ставить «басиат-кош» (лагерь) там, где пожелают таубии, до берегов р. Терек, а Сосран обязался не препятствовать Кайтукину пробираться иногда в соседние общества Безенги и Хулам с целью поживы и угонять быков и баранов на зарез и т. п.

Но Сосран был осторожен, зная, по-видимому, что в международных договорах право сохраняется только за сильным, поэтому в периоды, когда скот находился на плоскости, отправлял туда отряд из молодых таубиев с узденями и стрелками, который становился лагерем ниже хуторов-кошей для предупреждения злого умысла со стороны Кайтукина и вообще кабардинцев. В это же время отряд этот предпринимал путешествие в Чечню, Осетию и другие места за наживой, при этом он нередко увозил и молодых людей, которых делали рабами и рабынями.

Лагеря таубиев назывались «басиат-кош», куда являлись нередко для изучения военного искусства молодые люди из соседних дружественных племен и из других горских обществ. Этот порядок существовал до появления русских войск и присоединения Кабарды и Балкарии к России. Но прежде чем говорить о начале соприкосновения с русскими, необходимо упомянуть о взаимных отношениях горских обществ и об отношениях собственно таубиев Балкарского общества к населению селений Геби и Чиори Рачинского уезда Кутаисской губернии.

Балкарское общество, будучи самым большим по количеству жителей и самым сильным, благода,я правильному, твердому порядку правления в самом обществе"играло выдающуюся роль. В этом обществе, как было упомянуто, издавна существовал народный суд под названием «тёре», в котором разбирались гражданские и уголовные дела и решались на основании установившихся обычаев (адатов), а в случае возникновения новых вопросов, не предусмотренных адатами, «тёре» устанавливал новый обычай, так что этот суд одновременно являлся и законодательным учреждением.

В это судилище обращались за разрешением более или менее крупных юридических вопросов по судебным процессам жители и других ооществ. Бывали и такие случаи, когда являлись в «тёре» жители Карачая и Дигории (соседнее осетинское племя). Балкарское общество имело постоянную стражу в своих ущельях, по которым жители сообщались с плоскостью, где поныне существуют сторожевые каменные башни; на перевалах же в Закавказье и в Осетию в летнее время содержался караул.

Кроме этой стражи, существовал отряд воинов из молодых таубиев и стрелков, который весною и осенью становился лагерем на плоскости перед входом в ущелье; лагерь этот назывался «басиат-кош», по имени родоначальника балкарских таубиев, куда являлись учиться военному искусству молодые таубии и из других обществ. Этот отряд, охраняя общество и стада его от неприятеля, одновременно командировал партии из молодцов-сотоварищей в разные стороны за наживой, так что войско содержало само себя. Отряд этот зимою, иногда и летом, отдыхал, молодежь скучала, разыгрывались страсти, и если ему почему-либо не удавалось предпринять поход на южную сторону гор - в Сва-нетию или Имеретию - за наживой, то он частенько обижал своих единоплеменников - безенгиевцев, хуламцев и чегемцев, угоняя у них скот.

Причиной этому отчасти являлись экономические условия, а именно: долина, занимаемая Балкарским обществом, сравнительно обширная, почва ее плодородная, она больше, чем другие ущелья, защищена от северных ветров, климат не так суров, и растительность разнообразнее, но ее окружают высокие голые скалы, нет плоскогорий, и в общем удобной для скотоводства земли мало, так что по мере увеличения населения становилось трудно жить тогда как в других небольших обществах пастбищ много и количест-во скота увеличивалось. При таких условиях балкарцам приходилось искать средства для жизни в стороне. Эти же условия создали в Балкарии, с одной стороны, военный д,х, и часть населения занималась походами на сторону за наживой, причем сами умели делать порох, свинец добывали в своих горах железные и вообще металлические изделия и оружие, даже заграничные, получали из Закавказья, а с другой - создали ремесленников - каменщиков, кузнецов, слесарей и даже оружейных мастеров, которые от-правлялись на заработки в другие горские общества и в Кабарду.

Чтобы спасти себя от нападений балкарцев, таубии других об-ществ поспешили сродниться с балкарскими таубиями путем совершения браков, а простые роды тех обществ прибегали под покровительство балкарских таубиев: становясь их эмчеками, платя им за это известную дань и воспитывая их детей. В последнем случае они делались «аталыками» таубиев, что означает воспитатель, и это было основано на обычае или, правильнее, на понятии, по которому для жен таубиев считалось стыдом кормить своих детей грудью своей и с 1-го же дня рождения детей отдавали на воспитание - кормление в дом своих подчиненных, где имелись женщины с новорожденными детьми, эти-то кормилицы считались «аталыками»; это аталычество не успело еще и теперь выйти из моды окончательно.

Впрочем, после неудачной попытки знаменитого кабардинского князя (пши) Асланбека Кайтукина покорить балкарцев во времена олийства Сосрана (Альшагира Кучуковича) Абаева начали искать покровительства балкарских таубиев и некоторые из самих кабардинцев и из осетин различными путями, и брали на воспитание их детей, делаясь их аталыками, и сейчас есть еще живые балкарские таубии, кормилицами, т. е. аталыками которых были кабардинцы и осетины, много и других данных, говорящих о значительном влиянии балкарских таубиев, но чтобы не быть голословными, приведем один из множества достоверных случаев.

В Кабарде есть старинные и сильные дворянские фамилии, которые иногда отказывались подчиняться своим князьям, которым принадлежала верховная власть. Фамилии эти называются «тле-котлеш», происходящее из двух слов: «тлек» - род, «тлеш» -сильный. Однажды кабардинские князья Атажукины успели вооружить народ против сильной, родовитой фамилии Кудинетовых, и хотели их истребить и завладеть их состоянием и аулами, тогда Кудинетовы бежали в Балкарию под защиту таубиев, потомков Басиата.

Басиаты их приняли, устроили у себя, и молодые Кудинетовы, отправляясь с молодежью таубиев в лагерь «басиат-кош», пред-принимали вместе с ними походы за наживой, отличаясь храбростью. Молодежь фамилии Атажукиных, лишившись храбрых молодых Кудинетовых, не могла соперничать в походах с таубиями и стала просить старших помириться с Кудинетовыми и вернуть их в Кабарду, и когда отцы не согласились на это, они сами перебежали в «басиат-кош». Тогда только князья Атажукины заключили мир с Кудинетовыми, возвратив им все захваченное их имущество, и последние возвратились в Кабарду, но предварительно они и балкарские таубии, потомки Басиата, побратались, т. е. поклялись быть братьями и вперед защищать друг друга и умереть там, где умрет другой. На туземном языке это называется присяжное фамильное братство и не теряет силу, доколе существуют роды. Пожилым Кудинетовым и балкарским таубиям это известно и поныне.

Перейдем теперь к описанию отношений, бывших между балкарцами и жителями Рачинского уезда Кутаисской губернии и кутаисскими евреями, которых балкарцы называют «урья». В нача-ле очерка было сказано, что горцы Нальчикского округа имели торговые сношения с Закавказьем еще в старые времена. Так, крестьяне селений Геби и Чиори Рачинского уезда, названные горцами «малкар-эбзе», главным образом, издавна доставляли че-рез главный снеговой хребет в Балкарию товары - шелковые и бумажные материи и металлические изделия – или приводили с товарами купцов из кутаисских евреев и те меняли свои товары на черкески, бурки, войлоки, шкурь!, шерсть и т. п. балкарские из-делия, а иногда являлись с деньгами - сначала грузинскими и ту-рецкими монетами, а после русскими - и покупали крупный и мелкий скот. Товары эти из Балкарии перевозились в другие горские общества.

Несомненно, в старые времена торговцам не совсем было безопасно переходить с товарами и деньгами через снежные горы в чужую страну и вести там торговлю, или же в случае опоздания, непогоды даже зимовать. Это-то обстоятельство послужило причиною тому, что малкар-эбзе стали еще в древние времена данниками балкарских таубиев на эмчекском праве, точно в таком же положении находились и кутаисские купцы «урья». По мере размножения и разделения таубиев на отдельные роды и семейства они делили своих закавказских эмчеков между собой так же, как своих подданных и свое имущество, объявляя о том эмчекам, так что последние знали, кто кому из таубиев должен платить дань.