НАРТЛА! МАЛКЪАР - КЪАРАЧАЙ НАРТ ЭПОС
НАРТЫ! ГЕРОИЧЕСКИЙ ЭПОС БАЛКАРЦЕВ И КАРАЧАЕВЦЕВ

ПЕРЕВОДЫ

VI. БЁДЕНЕ — РАЧЫКАУ

Некогда Бёдене, русский переселенец, пришел к нартам; те радушно его приняли и выдали за него невесту без калыма. Бёдене поселился в ауле Кинте и занимался исключительно рыболовством. Когда он ходил на ловлю, его всегда сопровождали собаки «ызчи-самырла»¹Ыз — след, самырла — собаки особой породы, вероятно водолазы. и за ним тащился всегда обоз в сорок повозок. В руках он постоянно держал медный крючок.

Одна княгиня имела сорок служанок и одну из них очень любила. Эта служанка вставала рано и каждый день ходила за водой к Джаным суй- лары²Правильно: «суулары». (к водам Джаным). Однажды она, по обыкновению, рано утром пошла за водой. Но тогда уже были короткие дни зимы, и воды оказались замерзшими; поэтому служанка принуждена была отправиться за водой к Эдилю-реке. Следом за ней бежала собачка Канчик. Со всех сторон к последней начали приставать другие собаки, и набралось их сорок собак. Окружив Канчика, они кидались на него; но Канчик, ощетинясь и скрежеща зубами, бросался на них и разгонял их в стороны. Служанка заметила это и промолвила:

— Отдать бы вас всех волкам на съеденье! Не стыдно ли: всех вас одолевает один Канчик. Впрочем,— прибавила она,— если бы и ко мне начал приставать немилый мне мужчина, то и я так же прогнала бы его.

Бёдене, ловивший в это время рыбу, слышал ее слова и подумал: «Посмотрим, правду ли говоришь ты или нет; не будь я Бёдене, если не испытаю тебя!» С этим намерением он стал поджидать, когда служанка, почерпнув воды, будет возвращаться назад. И вот, когда она приблизилась к Бёдене, тот подошел к ней, говоря:

— Дай мне напиться, хорошая девушка! — и схватил ее. В завязавшейся между ними борьбе победил, однако ж, Бёдене. Служанка возвратилась домой на этот раз позднее обыкновенного, и княгиня, увидев ее, сказала сердито:

— Я тебя зарежу и внутренности твои отдам Канчику; вся ты переменилась с лица и с распущенными волосами,— где ты шаталась так долго?

— Ай, ауруунг алаим, моя княгиня!³Правильно: «Аурууунгу алайым». Я расскажу все, что со мною случилось... Утром я пошла за водой к Джаным суйлары; но они замерзли, и я принуждена была идти к реке Эдилю. Только что я ступила на лед, чтобы достать воды, как лед подо мною проломился, и я провалилась в воду, из которой с трудом могла выбраться. Вот отчего так долго замешкалась я и переменилась в лице.

Спустя некоторое время после этого служанка забеременела. Узнав об этом, княгиня накинулась на нее.

— Я тебя зарежу,— говорила она,— и внутренности твои отдам аульным собакам, если ты не скажешь, от кого забеременела.

— Во мне, право, княгиня, нет того, что ты подозреваешь,— отвечала служанка.— Несколько дней тому назад я пошла убирать постели в кунацкой после отъезда гостей. Там я скинула шаровары и стала искать в них в... В это самое время на живот мне упал солнечный луч, от этого я и стала беременеть; а больше со мной ничего не случилось.

Так оправдывалась служанка. Но приблизилось и время родов, и служанка, боясь княгини, пошла в кустарники и там родила хорошенького мальчика. Затем она заказала у известного кузнеца Деуета самый крепкий железный ящик и внутренность его выложила ватой. Накормив хорошенько своего ребенка молоком, она положила его в ящик и отнесла к Эдилю. Постояв здесь на берегу несколько времени, любуясь своим ребенком, она сказала:

— Бог, который послал мне тебя, да пошлет тебя к отцу твоему Бёдене! — бросила ящик в реку и ушла домой.

Как нарочно, в этот самый день рыболов Бёдене ловил рыбу в Эдиле. Приблизившись к тому месту, куда служанка бросила ящик, Бёдене, конечно, ничего не зная, опустил свои медные крючья в воду, и они зацепились за что-то тяжелое. Потянув, Бёдене вытащил ящик, открыл его и увидел внутри заснувшего под плеск воды красивого малютку, мальчика. Он чрезвычайно обрадовался такой находке, потому что не имел детей: тотчас же побежал к своим товарищам рыболовам и попросил у них позволения отправиться домой, под предлогом нездоровья.

Придя домой, он в радости рассказал о находке жене и велел ей притвориться больной, а через несколько времени объявить, что без особенного труда и мучения она родила сына.

Жена Бёдене так и сделала. После мнимых родов соседние женщины говорили между собой:

— Я тебе говорила, что она беременная, а ты все не хотела со мной согласиться, утверждая, что у ней только ожирение.

Как только сделалось известно, что жена Бёдене родила, со всех сторон начали приводить кто баранов, кто коз, чтобы зарезать их в честь такого события, так как жену Бёдене считали каратоном⁴Каратон. — Бесплодная женщина..

Бёдене же, в свою очередь, наварил пива и других напитков, собрал нартов, чтобы угостить их и дать имя новорожденному. И дано было младенцу имя Рачикау.

Рачикау рос скоро и сделался славным нартом; вести про его джигитство разнеслись по всем нартским селениям. Услышал про него и храбрый нарт Сосруко, живший на плоскости.

Рачикау, жившему в горах, также доводилось слышать о геройских подвигах Сосруко. И эти два лица, не видавшие друг друга, сделались заочно друзьями.

Они всегда клялись именем друг друга. Сосруко постоянно говорил:

— Да не умрет в горах Рачикау!

Рачикау же наоборот:

— Да не умрет на плоскости Сосруко!

Живя таким образом, молодой Рачикау попросил наконец позволения у отца своего Бёдене поехать повидаться с другом своим Сосруко и вообще посмотреть на свет. Но когда отец не хотел исполнить его просьбы, то он задумал было уехать тайком. Узнавши об этом, отец позвал его к себе и сказал:

— Если уж ты не хочешь оставаться дома, по крайней мере не заезжай к Схуртуковым.

Обрадовавшись позволению отца, Рачикау, без долгих сборов, приготовился выехать из дому.

Чрез несколько дней молодой Рачикау подъезжал к тому селению, в котором жил глава нартов Урызмек с женой своей вещей Сатаной. Служанка последней, Кюлюмхан, идя за водой, увидала едущего всадника и, вернувшись назад, сказала, обращаясь к Сатаной:

— Благодаря вашему величию и силе я имела возможность видеть много славных наездников, но такого, как сегодня, я никогда не видала: впереди его идет облако, в котором летают звезды и вороны; у него спереди светит солнце, а сзади луна; под лошадью прыгают белые зайцы. Такого чуда я никогда не видала.

Вещая Сатаной, услыхав это, сейчас же догадалась, в чем дело, и сказала служанке:

— Я слышала, что Шубадиев Рачикау считается самым блестящим и лучшим наездником: вероятно, всадник, про которого говоришь ты, и есть он самый, друг нашего Сосруко. То, что тебе показалось облаком,— это пар из ноздрей его лошади; вороны — это комья грязи, летящие вверх из-под копыт его лошади; звезды — это искры, вылетающие из его трубки; светящее спереди солнце — его кюбе⁵Кюбе. — Панцирь.; а луна сзади — такыя⁶Такыя. — Шлем.; наконец, зайцы, прыгающие, по-твоему, под лошадью,— не что иное, как широкий шелковый конец его плети. Теперь ты должна идти поджидать его на дороге, а то иначе, пожалуй, он и не заедет к нам. Когда он приблизится к тебе, то вежливо скажет: «Добрый день!» — и проедет дальше. А ты ответь ему: «Да будет счастлива твоя жизнь!» — и потом сейчас же прибавь: «Что так скоро едешь, добрый молодец: убегаешь ли от кого или за кем гонишься? Мы-де живем на дороге и для приезжающего и отъезжающего любим приготовить еду, утолить его жажду и голод. Дом этот Схуртуковых; заезжай, а там и отправишься дальше в добрый час!» Если только ты так скажешь, он вернется, а иначе — нет.

Служанка Кюлюмхан, выслушав и запомнив слова госпожи, вышла на дорогу и, когда Рачикау подъехал, сказала ему все так, как велела ей вещая Сатаной. Рачикау, действительно, заехал к Схуртуковым. Он въехал во двор, слез с лошади и вошел в кунацкую, где двое слуг сняли с него стрелу и повесили на железный гвоздь. Но стрела была до того тяжела, что гвоздь переломился, и стрела упала на землю. Тогда Рачикау воткнул свой гебох⁷Гебох. — Железная палица. в землю и повесил на него стрелу.

Сатаной велела сделать из целых четырех мешков муки один хлеб, разделила его на четыре части и, положив на круглый треножный стол, послала к гостю в кунацкую. Трое слуг принесли туда же в огромном тенчеке⁸Тенчек, — Большая чаша, употребляемая на пирах (Правильно: тепшек.) питье. Стол поставили перед Рачикау, а тенчек дали ему в руки и сказали: «Это обыденная еда твоего друга Сосруко».

Рачикау выпил разом все питье из тенчека, который едва могли поднять трое слуг, и сказал: «Ах, если бы я выпил еще тенчек, то, пожалуй, утолил бы свою жажду».

Четыре куска хлеба он съел в четыре приема.

Пока Рачикау закусывал, Сатаной послала гонца к нартам, собравшимся в доме Алиговых, сказать, что к ним приедет Рачикау. После закуски Рачикау, севши на лошадь, направился к пирующим нартам. На дороге он увидел одного человека, который только что окончил работу новой арбы и, с топором в руке, надевши шапку набекрень, важно и самодовольно стоял около арбы, хвастливо озираясь вокруг. Подъехавши к нему, Рачикау спросил:

— Добрый молодец, где тут пируют нарты? Хозяин новой арбы, небрежно указав ему концом топорища в одну сторону, сказал:

— Вот там.

Это взбесило Рачикау, и он, поднявши новую арбу, так ударил ее о землю, что она разлетелась в щепки. Владелец арбы, пораженный этим, ничего, не сказал и, почесывая затылок, пошел к обломкам арбы, которою так недавно гордился; а виновник всего далеко уже скрылся из виду.

Наконец Рачикау приехал к дому Алиговых. Сторожем у ворот стоял Злоязычный Гиляхсыртан, который ни за что не хотел впустить Рачикау. Но этот три раза ударил плетью свою лошадь, и она мигом перепрыгнула через забор и очутилась во дворе. Рачикау слез с лошади и, воткнув свой гебох в землю, повесил на нем свою тяжелую стрелу одним мизинцем. Когда же он вошел в дом к пирующим нартам, его приняли очень вежливо и, как гостя, посадили на почетное место.

После обычных приветствий нарты продолжали прерванную беседу. Они считались своими подвигами. Каждый из них рассказывал про самый замечательный подвиг, совершенный им в своей жизни. При этом у них был бочонок «агуна», который наливался до половины питьем, и если рассказ о подвиге, совершенном рассказывавшим, был правдив, то после рассказа этот бочонок сам собой наполнялся и три раза переливался через край. Когда дошла очередь до Рачикау, то и он рассказал свой подвиг; по окончании его рассказа бочонок три раза наполнился и три раза через край перелилось из него питье.

После всего этого нарты принялись за танцы. Первый начал Сосруко. Он велел привезти на девяти арбах круглых речных камней, разбросал их по полу и затем танцевал на этих камнях до тех пор, пока не обратил их в песок. Окончив танцы, он спросил нартов кому передать элию⁹...кому передать элию.— Танцор, кончив свой танец, должен подойти к кому-нибудь из присутствующих и, отвесив поклон, пригласить его танцевать. Этот обычай и называется «элия».. Те велели передать ее другу его Рачикау.

Этот последний велел привезти девять ароб чигона¹⁰Чигона. — Колючий кустарник (Правильно: «чыгана».). Когда это было сделано, Рачикау снял с себя чувяки и танцевал босиком, пока не обратил чигона в золу. По окончании он тоже спросил, кому может передать элию. Нарты назначили элию Злоязычному Гиляхсыртану. Но Гиляхсыртан, услыхав это, поспешил отказаться, сказав:

— Пусть лучше я умру, чем приму от него элию.

Рачикау на это ответил:

— Чего я больше всего боялся, то пришлось мне теперь услышать: не могу больше оставаться здесь! — Сказав это, он вышел во двор. Хотя нарты успокаивали его и просили остаться, но он не захотел и, сев на свою лошадь, выехал со двора.

После его отъезда нарты все накинулись на Гиляхсыртана и начали бранить его за то, что он оскорбил их гостя.

— Мы переносили от тебя,— говорили они,— всякие ругательства и колкости, терпели их; за что же ты не оставил в покое нашего гостя? Хоть бы на этот раз придержал ты свой язык! — Наконец довели Гиляхсыртана до того, что он принужден был сказать:

— Если вы вернете его, то за оскорбление, которое я нанес ему, я выдам за него свою сестру, белозубую Агунду.

Тут друг Рачикау, Сосруко, пустился за ним в погоню. Когда Сосруко издали увидел скачущего Рачикау, то закричал ему вслед:

— Рожденный у нартов, воспитанный в Кинте, друг мой, Рачикау, куда ты скачешь так скоро? — После этих слов Рачикау остановился, и Сосруко еще прибавил:— Атны джарлылыгьын эр алады: къызны джарлылыгьын ким алады?¹¹«Бедность лошади берет муж: кто же возьмет бедность девушки?».

Он рассказал Рачикау все то, что случилось после его ухода, и Рачикау согласился вернуться.

Таким образом, они приехали назад вместе. Но тут вышла еще большая неприятность. Злоязычный Гиляхсыртан отказался от своих слов и опять оскорбил Рачикау, говоря:

— Лучше провалиться сквозь землю, чем выдать свою сестру за него.

Сказав это и боясь Рачикау, он убежал и скрылся в замке Чуана¹²...в замке Чуана.— Этот замок находится на Кубани; сохранился до настоящего времени.. Сосруко

и Рачикау погнались за ним. Но так как внутрь замка трудно было войти, то Рачикау решился ждать около дверей с намерением убить его, как только он спустится оттуда. В течение трех месяцев он стоял около дверей как вкопанный; но на четвертый повалился на землю с своей лошадью, и тело его начало уже гнить.

Служанки Гиляхсыртана, спускавшиеся из замка и ходившие за водою, по возвращении говорили Злоязычному, что Рачикау умер и тело его уже подверглось гниению и что следовало бы взять прекрасный панцирь, который был на нем. Но Гиляхсыртан все-таки не соглашался выйти, говоря: «Надует колдун!» Служанки опять ему передают:

— Из колец панциря выглядывают черноголовые черви: неужели и теперь не веришь? Сними хоть его панцирь, а то, пожалуй, еще кто-нибудь чужой возьмет.

Наконец Гиляхсыртан согласился спуститься. Он подошел к трупу Рачикау и со словами:

— Лежи теперь, паршивый! — хотел снять панцирь. Но в это время, к ужасу Гиляхсыртана, Рачикау ожил, вскочил с земли и, схватив свой меч, сказал:

— Ну, куда ты уйдешь теперь от меня?

Гиляхсыртан пустился бежать по направлению к дверям своего замка. Рачикау же, надеясь, что не упустит своего врага, хотя и бежал за ним, но не очень быстро и только тогда опомнился, когда Злоязычный уже приближался к дверям. Тут Рачикау размахнулся мечом и отсек Гиляхсыртану полчерепа.

Злоязычный Гиляхсыртан, чтобы никто не знал о случившемся, вбежавши в замок, начал кричать, что его ударила молния и что надобно скорее петь «чоппа»¹³...петь «чоппа». — По преданию, нарты, когда кого-нибудь поражала молния, пели всегда какую-то песню «чоппа». (Чоппа — полифункциональное божество древних балкарцев и карачаевцев. Фольклорные и этнографические материалы, которыми мы располагаем, говорят о том, что Чоппа являлся у них и божеством грома и молнии.). Услышав это, Рачикау сказал:

— Ну, если у меня нет столько силы, сколько у молнии, то пусть я здесь же умру! Он упал и тут же скончался. Злоязычный Гиляхсыртан после этого происшествия еще очень долго жил, сделав из меди другую половину черепа. Но вот однажды он отправился в путь во время сильной жары, и медная половина его черепа до такой степени накалилась, что Злоязычный Гиляхсыртан умер в ужасных мучениях¹⁴По уверению горцев, медный череп Гиляхсыртана сохраняется до настоящего времени в одной пещере в Кубанской области. Мне приходилось встречать лиц, утверждавших, что они сами видели этот череп..