ИЗВЕСТИЯ КАРАЧАЕВСКОГО НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКОГО ИНСТИТУТА Т.I

ЯЗЫКОВЕДЕНИЕ

Назир Будаев

Первые упоминание тюркскими народами о Руси (руссах, росах, русских) следует искать в фольклоре. И тут, прежде всего, обращает на себя внимание карачаево-балкарский эпос «Нарты». Проблемы русско-тюркских связей представляет большой научный интерес. Как отмечалось ране, связи эти очень древние. Они не могут быть по настоящему осмыслены без привлечения материалов смежных наук, и в первую очередь истории, археологии, этнографии лингвистики. Серьезными недостатками предшествовавших исследовании данной темы была их однородность, признание влияние более развитой культуры на мене развитую, том, числе, и тенденциозный взгляд на многие и другие явления.

Карачаево-балкарский эпос во многом сочетается с эпической традицией тюрко-монгольских народов. Это выявляется при сравнении сюжетов эпоса «Нарты» с эпическими сказаниями других тюркских народов. Это выявляется при сравнении сюжетов эпоса «Нарты» с эпическими сказаниями других тюркских народов. Ы частности мы наблюдаем сходство многих тем и целых циклов, мифологических и религиозных представлений. Песенное бытование эпоса карачаевцев и балкарцев – одна из ярких, самобытных особенностей их эпической традиции, что также соответствует древнетюркским традициям. Сохранность карачаево-балкарских сказаний в свое время отметили многие ученные: Б.К. Далгат, И.В. Тресков и т.д. М.В. Рклицкий, говоря об осетинских инновациях в эпосе, писал: «…что испорченные несуразностями места сказания (осетин) восстанавливается до некоторой степени в наиболее сохранившихся от этих влияний сказаниях балкарцев» («Нарты», с.12 М. 1994 г.) именно благородя стихотворной песенной форме существования в карачаево-балкарском эпосе произошла консервация многих архаических элементов. Их эпические сказания повествуют о сотворение мира, Земли, происхождение рода человеческого и его первых шагов в освоении животноводства и земледелия, зарождение ремесел, что предстает перед нами как летопись сотворение мира.

В отличие от других версий нартского эпоса народов Кавказа, карачаево-балкарские богатыри воюют с сверхъестественными чудовищами, и что самое удивительно только в карачаево-балкарском героическом эпосе один из богатырей является сыном русского и балкарки. В одном из вариантов сказании говориться о том, что некогда русский переселенец Бедене пришел к богатырям нартам, и те радушно приняли его, выдали за него девушку без «калыма». Беденепоселился в ауле Кинта и занимался рыболовством. За Бедене тащился всегда обоз в «сорок повозок», и как правило, его сопровождали охотничье собаки «ызчи-самырла». В руках эпического рыбака постоянно – медный крючок. События происходят на берегах Эдиля (Волги). В другом варианте, Бедене хитростью овладел Кюлюмхан, служанкой «княгини» Сатанай. Кюлюмхан утаила свой «грех» от «госпожи», а новорожденного спрятала в железный сундук и бросила в Волгу со словами: «Бог, который послал мне тебя, да пошлет тебя к отцу твоему Бедене». В это время его отец рыбачил на берегу реки, поймал железный сундуки отнес его к своей бездетной жене. Через определенное время этот мальчик становиться могучим богатырем. В отличие от других национальных версий, в эпосе карачаевец и балкарцев Рачикау борется с семиглавым «эмегеном» - драконом, и побеждает его. Во всех вариантах Рачыкау изображается богатырем-исполином. Подстать ему и его богатырский конь и доспехи. В эпосе, колоссальная сила и могущество Рачыкай проявляются в мгновенном поедании им большого количества еды. Он одним разом выпивает содержимое кувшина, который с трудом поднимают сорок юношей, превосходит всех Нартов как в богатырских подвигах , так и в танцах. Только в силе он уступил Карашауаю, подившему его на состязаньях. В цикле Рачыкау основная коллизия обусловлена конфликтом богатыря со Злоязычным Гиляхсыртаном из-за его незаконного (иноэтнического) происхождения. Русское происхождение Рачыкау дважды подчеркивает Гиляхсыртан. По обычаю Нартов, Рачыкау передает продолжение танца – Элии (танец бога-молнии) злоязычному, но тот отвечает: «Пусть я умру, чем приму элию от урожденного русского». Обиженный Рачыкау уезжает. Все возмущенные поступком Гиляхсыртана. Пристыженный нартами злоязычный Гиляхсртан кается, и просит Нартов вернуть Рачыкауа. За оскорбление, которое он ему нанес, он готов выдать за него замуж свою сестру – белозубую красавицу Агунду. Сосрук уговаривает Рачыкау вернуться, но «злоязычный Гиляхсыртан» наноси ему вторую обиду «Лучше провалиться сквозь землю, чем отдать свою сестру за «оруслудан туган оруслуга» (за русского рожденного русским). После не удачной попытки убить своего обидчика, Рачыкау, отстаивая свое достоинство и не желая терпеть унижение, принимает решение умереть. В сказании же «Месть Карашауая» Рачыкауа убивает безымянный богатырь. Имена богатырей Ии их этническое происхождение, лучше свидетели любых хроник и свидетельств, которые отражают межэтнические контакты истории народов. Естественно многие факты в народном фольклоре деформированы, тем не менее, они донесли до нас имена многих реальных исторических личностей. Эпос можно назвать концентрированным отражением народной памяти, происхождение различных сюжетов, как и отдельно взятых эпических героев имеет исторический смысл, запечатленный в памяти народа. В карачаево-балкарском эпосе есть только два богатыря инородного происхождения это Рачыкау-русский, и Ногайчик-ногаец, оба героя положительные. Ногайчик жертвует собственной жизнью ради спасения балкарского богатыря Ерюзмека.

Вполне осознавая практическую невозможность в одной главе дать исчерпывающий анализ такого сложного процесса, как история русско-карчаево-балкарских связей, автор на основе эпического материала указывает на возможность и древность этих связей.

Существует мнение, что эпос возникает при столкновение этносов, точнее было бы сказать – обогащаться. Не избежал этого явления и русский былинный эпос. К примеру, былина о Михаило Петровиче Козарине (Суханьша Зармантев), есть предположение, согласно которому Козарин, в былине представляется « заезжим богатырем» - выходцем из Хазарского каганата. В былине Козарин несет печать родительского проклятия. Многие исследователи считают, что Михайлов Козарин в полнее мог быть хазарским богатырем, перешедшим на службу к князьям. Но это лишь один возможный исторический «слой» былины – самый древний. Сюжет былины довольно подробно исследован В.Я. Проппом, выделившим дней помимо родительского проклятия еще несколько «слоев». «Былина» - отмечал В.Я.Пропп – содержит явные следы отпечатков нескольких эпох. По своей композиции она принадлежит наиболее архаичным произведением.

Очень интересно былина о богатыре Сухаре, которое также имеет связь тюркским миром. Основной сюжет, которой конфликт богатыря с князем Владимиром, былина является высочайшим образцом русского народного эпоса. Отметим, что в имени богатыря прозрачно выявляется тюркский антропоним. «Сох, Сух, Сок» - сеч, рубить, бить, сражения (тюрк), «Манн» - словообразующий суффикс применяемый для образования личных имен от глагольных и существительных основ таких имен как: «Осман, Керман, Шакман, Тырман и т.д.». есть предположение, что прообразом Сухмана – богатыря мог быть Демьян Куденевич – Переяславский герой, умерший после боя от ран (рассказ от нем сохранился под 1148 г. В составе Никоновской летописи). Возможно исторический факт «обогащен» эпическим сюжетом. Но в данном случае надо признать, что отчество богатыря – тюркское. «Куденет, Кудайнат, Худайнат» - имена часто встречаемые в тюркской антропонимике.

В связи выше сказанным считаю, что небезынтересно для людей интересующих эпосом славян и тюрков показать сходство женских образов и в фольклоре. М. Халанский отмечал, что мотивы русских былин о встрече Добрыни с великаншей, «Поляницей» и измене жены Добрыни сходны с Сербским Омарко Королевиче и нартскими сказаниями «татар горцев Пятигорского округа» (карачаевцев и балкарце). Он также подчеркивал, что сходство между русскими и кавказскими (на материалах карачаево-балкарского эпоса. Б.Н.) сказаниями очевидно и так велико, появляется стремление установить между ними более близкое отношение, чем просто сравнение (47, ст. 33-34.). И указывал, например, на то, что женщины русского эпоса – жены Ставера, Дуная, Данилы Ловчанина – значительно отличаются от поляниц великанш. Первые органически связаны с жизнью русского народа, его историей. Образы великанш поляниц – «инородное» явление в русском эпосе, сказание т них фрагментарны и отражают совсем другой, «нерусский порядок отношений». Образы могущественных и суровых великанш русского эпоса (Баба Горынка, поляница и т.п.), по-видимому, испытали на себе огромное влияние сказаний тюркских народов. В действительности, сказания о встрече богатырей с великаншами в тюркских эпосах занимают значительное место и органически связаны с их эпическими сюжетами. Матриархальные мотивы возвеличивание женщины, подчеркивая ее главенствующее положение в клане, роде, семье действительно наличествует в устном творчестве многих тюркских народов.

Не смотря на столь существенные отличия и схожесть в упомянутых сказаниях чувствуются следы близкого общения между ними в древние времена. Налицо виден взаимный, культурный обмен, взаимопроникновение образов, ситуаций, мотивов в фольклоре. Имена богатырей и их этническое происхождение в эпосе лучшие свидетели любых хроник, которые отражают межэтнические контакты в истории народов.

Мы осознаем, что многие факты в эпосах и в блинах искажены, тем не менее, они донесли до нас многие имена реальных исторических личностей. Эпос можно назвать концентрированным отражением народной памяти, происхождение общих сюжетов, как отдельно взятых героев имеют определенный исторический смысл, запечатленный в определенную эпоху.

Эпос, как и язык на котором он создан, консервирует многие исторические факты и события прошедших эпох.

В монографии «Западные тюрки в странах Востока» я отмечал об одной не уточненной строке, из Ипатьевской летописи под 1201 годом. Которую В.А. Пархоменко считает заимствованием из половецкого эпоса

«Во Обезы» - это значит, в Грузию. Л.В. Черрепин, Г.В, Гудзий считают, что обезы – Абхазия, Г.В. Цулая полагает, что Обезы возник под влиянием Абазин. Этимология данного слова легко объясняется с карачаево-балкарского языка, поскольку есть и логическое обоснование5 этой темы. Связующим звеном между Русью и Грузией были тюркские народы. Гюрджи – это тюркский этноним, однако только карачаево-балкарцы называют Грузию – Эбзе. Считают, что Обезы и Эбзе одно и тоже, и попало в русскую летопись через предков карачаево-балкарцев.

Первые упоминание тюркскими народами о Руси (руссах, росах, русских) следует искать в фольклоре. И тут, прежде всего, обращает на себя внимание карачаево-балкарский эпос «Нарты». Проблемы русско-тюркских связей представляет большой научный интерес. Как отмечалось ране, связи эти очень древние. Они не могут быть по настоящему осмыслены без привлечения материалов смежных наук, и в первую очередь истории, археологии, этнографии лингвистики. Серьезными недостатками предшествовавших исследовании данной темы была их однородность, признание влияние более развитой культуры на мене развитую, том, числе, и тенденциозный взгляд на многие и другие явления.

Карачаево-балкарский эпос во многом сочетается с эпической традицией тюрко-монгольских народов. Это выявляется при сравнении сюжетов эпоса «Нарты» с эпическими сказаниями других тюркских народов. Это выявляется при сравнении сюжетов эпоса «Нарты» с эпическими сказаниями других тюркских народов. Ы частности мы наблюдаем сходство многих тем и целых циклов, мифологических и религиозных представлений. Песенное бытование эпоса карачаевцев и балкарцев – одна из ярких, самобытных особенностей их эпической традиции, что также соответствует древнетюркским традициям. Сохранность карачаево-балкарских сказаний в свое время отметили многие ученные: Б.К. Далгат, И.В. Тресков и т.д. М.В. Рклицкий, говоря об осетинских инновациях в эпосе, писал: «…что испорченные несуразностями места сказания (осетин) восстанавливается до некоторой степени в наиболее сохранившихся от этих влияний сказаниях балкарцев» («Нарты», с.12 М. 1994 г.) именно благородя стихотворной песенной форме существования в карачаево-балкарском эпосе произошла консервация многих архаических элементов. Их эпические сказания повествуют о сотворение мира, Земли, происхождение рода человеческого и его первых шагов в освоении животноводства и земледелия, зарождение ремесел, что предстает перед нами как летопись сотворение мира.

В отличие от других версий нартского эпоса народов Кавказа, карачаево-балкарские богатыри воюют с сверхъестественными чудовищами, и что самое удивительно только в карачаево-балкарском героическом эпосе один из богатырей является сыном русского и балкарки. В одном из вариантов сказании говориться о том, что некогда русский переселенец Бедене пришел к богатырям нартам, и те радушно приняли его, выдали за него девушку без «калыма». Беденепоселился в ауле Кинта и занимался рыболовством. За Бедене тащился всегда обоз в «сорок повозок», и как правило, его сопровождали охотничье собаки «ызчи-самырла». В руках эпического рыбака постоянно – медный крючок. События происходят на берегах Эдиля (Волги). В другом варианте, Бедене хитростью овладел Кюлюмхан, служанкой «княгини» Сатанай. Кюлюмхан утаила свой «грех» от «госпожи», а новорожденного спрятала в железный сундук и бросила в Волгу со словами: «Бог, который послал мне тебя, да пошлет тебя к отцу твоему Бедене». В это время его отец рыбачил на берегу реки, поймал железный сундуки отнес его к своей бездетной жене. Через определенное время этот мальчик становиться могучим богатырем. В отличие от других национальных версий, в эпосе карачаевец и балкарцев Рачикау борется с семиглавым «эмегеном» - драконом, и побеждает его. Во всех вариантах Рачыкау изображается богатырем-исполином. Подстать ему и его богатырский конь и доспехи. В эпосе, колоссальная сила и могущество Рачыкай проявляются в мгновенном поедании им большого количества еды. Он одним разом выпивает содержимое кувшина, который с трудом поднимают сорок юношей, превосходит всех Нартов как в богатырских подвигах , так и в танцах. Только в силе он уступил Карашауаю, подившему его на состязаньях. В цикле Рачыкау основная коллизия обусловлена конфликтом богатыря со Злоязычным Гиляхсыртаном из-за его незаконного (иноэтнического) происхождения. Русское происхождение Рачыкау дважды подчеркивает Гиляхсыртан. По обычаю Нартов, Рачыкау передает продолжение танца – Элии (танец бога-молнии) злоязычному, но тот отвечает: «Пусть я умру, чем приму элию от урожденного русского». Обиженный Рачыкау уезжает. Все возмущенные поступком Гиляхсыртана. Пристыженный нартами злоязычный Гиляхсртан кается, и просит Нартов вернуть Рачыкауа. За оскорбление, которое он ему нанес, он готов выдать за него замуж свою сестру – белозубую красавицу Агунду. Сосрук уговаривает Рачыкау вернуться, но «злоязычный Гиляхсыртан» наноси ему вторую обиду «Лучше провалиться сквозь землю, чем отдать свою сестру за «оруслудан туган оруслуга» (за русского рожденного русским). После не удачной попытки убить своего обидчика, Рачыкау, отстаивая свое достоинство и не желая терпеть унижение, принимает решение умереть. В сказании же «Месть Карашауая» Рачыкауа убивает безымянный богатырь. Имена богатырей Ии их этническое происхождение, лучше свидетели любых хроник и свидетельств, которые отражают межэтнические контакты истории народов. Естественно многие факты в народном фольклоре деформированы, тем не менее, они донесли до нас имена многих реальных исторических личностей. Эпос можно назвать концентрированным отражением народной памяти, происхождение различных сюжетов, как и отдельно взятых эпических героев имеет исторический смысл, запечатленный в памяти народа. В карачаево-балкарском эпосе есть только два богатыря инородного происхождения это Рачыкау-русский, и Ногайчик-ногаец, оба героя положительные. Ногайчик жертвует собственной жизнью ради спасения балкарского богатыря Ерюзмека.

Вполне осознавая практическую невозможность в одной главе дать исчерпывающий анализ такого сложного процесса, как история русско-карчаево-балкарских связей, автор на основе эпического материала указывает на возможность и древность этих связей.

Существует мнение, что эпос возникает при столкновение этносов, точнее было бы сказать – обогащаться. Не избежал этого явления и русский былинный эпос. К примеру, былина о Михаило Петровиче Козарине (Суханьша Зармантев), есть предположение, согласно которому Козарин, в былине представляется « заезжим богатырем» - выходцем из Хазарского каганата. В былине Козарин несет печать родительского проклятия. Многие исследователи считают, что Михайлов Козарин в полнее мог быть хазарским богатырем, перешедшим на службу к князьям. Но это лишь один возможный исторический «слой» былины – самый древний. Сюжет былины довольно подробно исследован В.Я. Проппом, выделившим дней помимо родительского проклятия еще несколько «слоев». «Былина» - отмечал В.Я.Пропп – содержит явные следы отпечатков нескольких эпох. По своей композиции она принадлежит наиболее архаичным произведением.

Очень интересно былина о богатыре Сухаре, которое также имеет связь тюркским миром. Основной сюжет, которой конфликт богатыря с князем Владимиром, былина является высочайшим образцом русского народного эпоса. Отметим, что в имени богатыря прозрачно выявляется тюркский антропоним. «Сох, Сух, Сок» - сеч, рубить, бить, сражения (тюрк), «Манн» - словообразующий суффикс применяемый для образования личных имен от глагольных и существительных основ таких имен как: «Осман, Керман, Шакман, Тырман и т.д.». есть предположение, что прообразом Сухмана – богатыря мог быть Демьян Куденевич – Переяславский герой, умерший после боя от ран (рассказ от нем сохранился под 1148 г. В составе Никоновской летописи). Возможно исторический факт «обогащен» эпическим сюжетом. Но в данном случае надо признать, что отчество богатыря – тюркское. «Куденет, Кудайнат, Худайнат» - имена часто встречаемые в тюркской антропонимике.

В связи выше сказанным считаю, что небезынтересно для людей интересующих эпосом славян и тюрков показать сходство женских образов и в фольклоре. М. Халанский отмечал, что мотивы русских былин о встрече Добрыни с великаншей, «Поляницей» и измене жены Добрыни сходны с Сербским Омарко Королевиче и нартскими сказаниями «татар горцев Пятигорского округа» (карачаевцев и балкарце). Он также подчеркивал, что сходство между русскими и кавказскими (на материалах карачаево-балкарского эпоса. Б.Н.) сказаниями очевидно и так велико, появляется стремление установить между ними более близкое отношение, чем просто сравнение (47, ст. 33-34.). И указывал, например, на то, что женщины русского эпоса – жены Ставера, Дуная, Данилы Ловчанина – значительно отличаются от поляниц великанш. Первые органически связаны с жизнью русского народа, его историей. Образы великанш поляниц – «инородное» явление в русском эпосе, сказание т них фрагментарны и отражают совсем другой, «нерусский порядок отношений». Образы могущественных и суровых великанш русского эпоса (Баба Горынка, поляница и т.п.), по-видимому, испытали на себе огромное влияние сказаний тюркских народов. В действительности, сказания о встрече богатырей с великаншами в тюркских эпосах занимают значительное место и органически связаны с их эпическими сюжетами. Матриархальные мотивы возвеличивание женщины, подчеркивая ее главенствующее положение в клане, роде, семье действительно наличествует в устном творчестве многих тюркских народов.

Не смотря на столь существенные отличия и схожесть в упомянутых сказаниях чувствуются следы близкого общения между ними в древние времена. Налицо виден взаимный, культурный обмен, взаимопроникновение образов, ситуаций, мотивов в фольклоре. Имена богатырей и их этническое происхождение в эпосе лучшие свидетели любых хроник, которые отражают межэтнические контакты в истории народов.

Мы осознаем, что многие факты в эпосах и в блинах искажены, тем не менее, они донесли до нас многие имена реальных исторических личностей. Эпос можно назвать концентрированным отражением народной памяти, происхождение общих сюжетов, как отдельно взятых героев имеют определенный исторический смысл, запечатленный в определенную эпоху.

Эпос, как и язык на котором он создан, консервирует многие исторические факты и события прошедших эпох.

В монографии «Западные тюрки в странах Востока» я отмечал об одной не уточненной строке, из Ипатьевской летописи под 1201 годом. Которую В.А. Пархоменко считает заимствованием из половецкого эпоса

«Во Обезы» - это значит, в Грузию. Л.В. Черрепин, Г.В, Гудзий считают, что обезы – Абхазия, Г.В. Цулая полагает, что Обезы возник под влиянием Абазин. Этимология данного слова легко объясняется с карачаево-балкарского языка, поскольку есть и логическое обоснование5 этой темы. Связующим звеном между Русью и Грузией были тюркские народы. Гюрджи – это тюркский этноним, однако только карачаево-балкарцы называют Грузию – Эбзе. Считают, что Обезы и Эбзе одно и тоже, и попало в русскую летопись через предков карачаево-балкарцев.

Приведенные сопоставления показывают, что проникновение сюжетов эпических сказаний было издавна двусторонним и объективно способствовало взаимному обогащению культур тюркских народов и восточных славян. Русская культурная стихия безбоязненно принимало в свой состав то, что шло с Востока, перерабатывая на свой национальный лад, как и духовные ценности, получаемые с Запада. В предыдущих главах мы отметили тюркские заимствование в русском языке, по всей видимости, должен быть и обратный процесс, на этот феномен обратила внимание Е.С. Галкина. «Иранско-восточнославянские параллели сравнительно поздние и односторонние то, что есть у восточных славян видны заимствования североиранских наречий а, к примеру, в осетинском древнерусских слов нет (?). Это значит, что иранский этнос, с которым контактировали славяне Поднепровья, исчез с лица земли». (31, с.317) Это говорит о том, что глубоко ошибочно считать о существовании сплошного иранского этнического массива с европейской -? арены народы просто так не исчезают «с лица земли». Автор считает, что в начале первого тысячелетия катаклизмов таких масштабов не было. Если были контакты они обязательно, оставляют след в народном эпосе, или языке. Не даром говорят: «наш язык – наша история», и это связь обязана оставить о себе что-то. В отличие от осетинского языка в карачаево-балкарском лексическом пласте остались заимствования из древнерусского языка. Видимо стоит и объяснить и другой факт, почему на всем Кавказе срубные жилища строили только карачаевцы и балкарцы? Когда и в какой период своей истории они переняли эту технологию? Данная тема не входит в наше исследование, наша задача обозначить маршрут для последующих изысканий. Приведем некоторые заимствования в карачаево-балкарском языке с русского, важно отметить пока не ясно, когда и в какой период истории эти слова были заимствованы.