ИЗВЕСТИЯ КАРАЧАЕВСКОГО НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКОГО ИНСТИТУТА Т.VI
 |
Рецензии |
Краеведческая литература, видимо, вечна по определению, поскольку занимает место, которое никакой другой жанр не заполнит. Пожалуй, никто как краевед не способен популяризовать знания о родном крае, охватить такую широкую аудиторию, о которой авторы академических трудов могут лишь мечтать. В этом плане замысел составителя данного роскошного фолианта можно лишь приветствовать.
Целый ряд страниц предоставлено отзывам людей о городе Черкесске (С.29-44), причем здесь дано слово лицам разных возрастов, профессий и национальностей.
Достаточно добросовестно и, в основном, удачно использованы материалы естественнонаучных дисциплин – геологии и климатологии, ботаники и зоологии, астрономии и гидрологии (С.199-287; С.307-326). Использованы интересные материалы по археологии Карачаево-Черкесии (С.346-351). Имеются и обширные материалы статистики, справочная информация.
Но первое, что настораживает нас – отсутствие редактора или рецензента с научным опытом. По-видимому, автор посчитал, что сможет обойтись без профессиональных ученых, но такая позиция всегда худшим образом сказывается на качестве издательской продукции, связанной с научным материалом. К сожаленью, в этом отношении и рассматриваемая книга не стала исключением. Очевидные недостатки в книге г-на Твердохлебова явлены и в той её части, где речь идет об истории Черкесск. Например, утверждается, что город Баталпашинск был переименован в станицу Баталпашинскую в 1903 году (С.48). Это не так. На самом деле преобразование города в станицу произошло еще в предыдущем веке – см. «Кубанскую справочную книжку» (Екатеринодар, 1891, С.XVII), и было связано с преобразованием Баталпашинского уезда в Баталпашинский отдел (1888 г.). Кстати, автор дает и ошибочную дату преобразования уезда в отдел – 1886 г. (С.56).
С.Твердохлебов неверно пишет, что станица Баталпашинская стала центром уезда с 1880 г. (С.56). В реальности, это было с 1 января 1871 г., когда и был образован Баталпашинский уезд. Все эти моменты давно и хорошо описаны профессором В.П.Невской и автору-составителю, прежде чем взяться за столь ответственную работу, что называется, не грех было бы знать труды замечательной исследовательницы нашего края.
Далее. Автором утверждается, что бывший начальник Баталпашинского уезда Н.Г.Петрусевич погиб во время экспедиции «по освобождению Туркмении» в бою «под аулом Геок-Тепе» 25 февраля 1881 г. (С.489). В одном лишь предложении автор-составитель допустил три (!) ошибки, недопустимых для любой книги по истории. Во-первых, никого «освобождения Туркмении» не было, ибо к тому времени она никем оккупирована не была. Да и царских войск туркмены не приглашали в свою страну; речь шла об обычной колониальной экспедиции. Для того, чтобы знать это, достаточно было открыть энциклопедию и просмотреть статью про Туркмению и обстоятельства ее присоединения к империи. Или автор этого не сделал, что явилось, опять-таки, самонадеянностью. Или ж, что ещё хуже, он это сделал, но исказил сведения, т.е. фальсифицировал историю. Надеемся, что не последнее.
Во-вторых, неверна дата смерти генерал-майора Петрусевича: он был смертельно ранен и скончался 23 декабря 1880 г. по старому стилю (т.е. в самом начале января 1881 г. по новому стилю).
Наконец, в-третьих, Геок-Тепе вовсе не аул, а довольно сильная по тем временам крепость, упорно защищавшаяся туркменами от регулярной армии. По сей день падение Геок-Тепе отмечается в Туркмении как день национального героизма и скорби.
Петрусевич не строил школы-интерната в Учкулане и других школ в Карачае (С.488), где первая светская школа была создана в 1877 г., когда тот был уже в Средней Азии.
На С.488 С. Твердохлебов упоминает орден св.Станислава 1-й степени на груди штаб-капитана Петрусевича; ошибка – такому низкому чину ни один имперский орден 1-й степени не полагался по орденскому статуту.
На С.489 говорится, что Петрусевич стал уездным начальником в 1870 г., но на самом деле он был назначен в следующем году, когда и был создан уезд.
Кроме того, г-н Твердохлебов, описывая судьбу могилы Петрусевича, утверждает, что её якобы раскопали в 1987 году. Нет, это было в 100-летие со дня смерти генерала, – в 1981 году при обустройстве фонтана в центральном сквере г.Черкесска, и есть десятки свидетелей того события, включая и историков. Один из них, И.М.Шаманов довольно четко описал это в своей книге (гроб с останками Петрусевича находился в подземном склепе из красного кирпича, который был вскрыт экскаватором).
Судя по изложению материала, автор не различает понятия «управление Баталпашинского уезда» от понятия «управление казаками Баталпашинского уезда», поэтому атаманы уездных казаков перечисляются в ряду уездных начальников (С.551). Дело в том, что в 1871-1888 г. эти понятия они вовсе не совпадали: Баталпашинским уездом управлял начальник, а не атаман. В те годы уездными начальниками были Н.Г.Петрусевич (1871-76), Ф.А.Кузовлев (1876-84), А.М.Стопчанский (1884-86), Розалион-Сошальский (1886-1888). Неверно указаны и даты правления атаманов Баталпашинского отдела (С.552); эту должность до революции занимали 9 офицеров, список которых у наших историков имеется.
Ссылаясь на О.Л. Опрышко, автор утверждает, что балкарец Ахия Соттаев родился якобы в 1831-35 гг., а потому, дескать, не мог участвовать в восхождении на Эльбрус 1829 г. (С.294). Такое утверждение представляется, на наш взгляд, оскорбительным для историка русского альпинизма А.И. Краснова, который еще в 1965 г. опубликовал статью «О приоритете покорения Эльбруса нашими соотечественниками», в котором приводит материалы воспоминаний А.Соттаева о восхождении 1829 года. Тем самым ставится под сомнение порядочность не только А.И.Краснова, но и легендарного альпиниста А.Соттаева, прожившего более 100 лет. Все это не позволяет признать авторскую беспристрастность.
Явным недоразумением представляется поиск этимологии слова «Шат», второго названия Эльбруса, в… ингушском языке (С.291). Как говорится, где Эльбрус, а где ингуши. Между тем, термин шат/шад давно известен на Северном Кавказе: это и высокий титул времен Хазарского каганата, это и имя владевшего Северным Кавказом золотоордынского хана Шад-бека. По аналогии напомним, что названия таких наших местностей как балка Инал, речка Тегень и пр. специалистами давно связываются именно с древними титулами инал, тегин и др.
Странно, что автор упоминает наименование Эльбруса «по-адыгски» отдельно от кабардинского и черкесского (С.291). А что, кабардинцы и черкесы – не адыги?
Упоминая деятельность У.Д.Алиева, автор приписывает тому заслугу в появлении селений Учкекен и Сары-Тюз (С.97), которые основаны в 1922 и 1924 годах соотвтственно. Но уже с ноября 1921 г. Умар Джашуевич не управлял какими-либо государственными органами, с декабря того же года выехал за пределы своей родины, где вскоре занялся научной деятельностью. Иными словами, к появлению тех населенных пунктов он отношения не имел. Точно так же, кстати, аул Джегуту (создан в 1881 г.) вовсе не основывал, как утверждает автор на С.488, Н.Г.Петрусевич, покинувший Кавказ в 1876 г.
М.П. Бабыч не «был изгнан демократами» с поста начальника Кубанской области в 1918 г. (С.475); его, как и всех региональных руководителей, Временное правительство сменило в 1917 г.
«Никольского кавалерийского училища» (С.489) никогда не существовало, было Николаевское.
Автор не раз ссылается на некий исторический факт об извержении Эльбруса в 1424 г., якобы запечатленного в памяти карачаевского народа (С.288). Источник всех этих сведений» – так называемая «летопись о Карче», у которой нет оригинала. Говоря словами криминалистов, «нет тела – нет дела», поэтому ни один профессиональный историк не может считать эту публикацию 1990-е гг. реальным историческим документом. К сожаленью, эта «летопись» ввела в заблуждение не только С.Твердохлебова.
Добавим, что в числе персоналий, чьими именами названы улицы и переулки г.Черкесска, отсутствует инженер-авиаконструктор М.Гаджаев.
Откровенные «натяжки» наблюдаются в той части, где автор затрагивает и большие вопросы, кстати, не имеющие никакого отношения к Черкесску. Так, вопреки точке зрения, устоявшейся в российской и мировой науке, С.Твердохлебов уверяет, что скифы, сарматы, киммерийцы, фракийцы и роксоланы это славяне (С.354, 357), «легендарные амазонки были не кто иные, как восточнославянские женщины» (С.355), а чеченцы и ингуши – потомки германцев (С.361) и т.п. Все эти «перлы» в науке именуется одним словом – фальсификация. Или, если угодно, подтасовки.
Автор опускается до прямых оскорблений целый народов прошлого: оказывается, тюрки-печенеги это «коварные и вместе с тем трусливые кочевники» (С.367). Это говорится о могущественно и воинственном народе, который взял под контроль обширные территории Великой степи; именно в союзе печенегами (и благодаря этому союзу) киевский князь Святослава и сокрушил некогда мощный Хазарский каганат. И еще, разве можно отзываться так о целом народе, потомки которого населяют нынешнюю Россию?
Внуком Чингиз-хана, умершего автор называет «хорезмского завоевателя» Тимура (С.370), что опровергнет любой знаток истории. Во-первых, эмир Тимур вообще не относился к династии Чингизидов, а во-вторых, он был не из Хорезма, а Самарканда.
В принципе, трудно ожидать лучшего качества, когда автор воздаёт апологию таким «историкам» как Г.Носовский и А.Фоменко (С.369), чьи опусы у историков давно стали притчей во языцех.
Можно еще долго перечислять замечания, но и изложенного, как представляется, достаточно, чтобы иметь представление о качестве этого объемного издания. А ведь всех этих досадных просчетов можно было бы избежать элементарным обращением за советом к профессионалам, тем более – Институт гуманитарных исследований находится в самом центре республиканской столицы и всем, включая краеведам, доступен. В итоге – явные промахи, простите, совершенно дилетантского характера.
Справедливости ради следует признать, что автор во вступительной части своего труда оговаривается: «какая-то информация или факт, фамилия, дата не может быть единственно верным» (С.21). Но, как говорится, читателю от этого не легче. Ведь речь идет не о «какой-то» информации, а о десятках и десятках, поскольку количество упущений, искажений, некорректных высказываний превышает все допустимые для любого, мало-мальски солидного издания нормы.
Вряд ли бы мы проявили столь взыскательный подход, если бы жители республики не узнали из новостей местного телевидения о том, что данная книга была издана за бюджетные средства. Ведь налогоплательщик вправе знать о том, на какие цели и какие мероприятия направляются изъятые из его кармана средства. Но даже если книга издана была бы за счет меценатов, то и эти люди, надо полагать, заслуживают несколько более уважительного отношения к своим пожертвованиям, достаточно немалым – судя по тиражу и типографскому качеству.
Кроме того, нельзя «подставлять» и республиканские СМИ, по своему доверию невольно рекламирующие недоброкачественную продукцию.
