ИЗВЕСТИЯ КАРАЧАЕВСКОГО НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКОГО ИНСТИТУТА Т.VII
 |
Искусство |
Театр – такая удивительная, такая загадочная страна, куда не все люди могут войти, а войдя – не захочет уйти, не сможет уйти.
Мне посчастливилось познакомиться с театральным искусством, с профессиональными актерами еще в школьные годы, в Южном Казахстане. Однажды в город Сары-Агач, где я жил в школьном интернате и учился, приехали артисты из Алма-Аты и показали спектакль «Аршин мал Алан». После спектакля я взял себе смелость и пришел в гостиницу, где остановились актеры. Я попросил исполнителя роли Аскера повторить для меня две арии и переписал у него слова. Так у меня появился уже свой репертуар. Здесь позволю себе сказать о том, что еще в школе я активно занимался в художественной самодеятельности, пел казахские песни, читал стихи, басни, редактировал школьную стенгазету «За учебу» и «Крокодил». В те годы на экране шли индийские фильмы «Бродяга» и «Господин 420» с участием популярного актера Радж Капура. В юности, как мне говорили, я был очень похож на него. Не-сколько раз посмотрел эти фильмы и выучил наизусть веселые песни Раджа. С его песней из картины «Господин 420» я выступал на школьных концертах, а затем – и в Ташкенте и в Чимкенте на концертах дружбы молодежи Казахстана и Узбекистана.
В августе 1957 года, по окончании казахской средней школы, наша семья вернулась на историческую родину. Вскоре мне стало известно, что в Ленинградский театральный институт набирают студентов. Подал заявление. На вступительных экзаменах пел песни Раджа, арию Аскера, прочитал басню Крылова, стихи Пушкина, речь Павла Власова на суде. Читал отрывок из романа Лермонтова «Герой нашего времени» – эпизод, где Казбич говорит о своем коне Карагезе. Показал этюд на заданную тему. В институт, помимо меня, поступило еще 17 человек, составившие Карачаево-Черкесскую национальную студию. Из них половина – карачаевцы: Борис Тохчуков, Чотай Алиев, Джамбулат Урусов, Роза Хапчаева, Амбий Аджиев, Неля Салпагарова, Ибрагим Джабаев, Тамара Каппушева, ну, и я.
Учеба в театральном институте проходила очень интересно. Просто побывать в Ленинграде уже интересно, а жить там 5 лет и учится прекрасному – счастье. Наши занятия проходили не только в стенах института, мы постоянно ходили в Эрмитаж, Русский музей, Казанский собор, Исаакиевский собор, Академия художеств и во все театры и кинотеатры Ленинграда. С нами параллельно учились Сергей Юрский, Илья Резник, Эммануил Виторган, Лев Прыгунов, Нина Дробышева, Николай Олялин и многие другие известные актеры. Мы видели таких мастеров сцены, таких корифеев как Николай Черкасов, Николай Симонов, Николай Акимов, Георгий Товстоногов, Александр Брянцев. Мастерами нашей студии, нашего курса были Николай Евгеньевич Серебряков, ректор театрального института, и Нина Петровна Панкова, опытный педагог по актерскому мастерству. Тогда у студентов была возможность подрабатывать – играя в массовках и эпизодах, как артист миманса получал по два рубля за выход на сцену. Самое главное, я жил там и дышал в атмосфере настоящего академического театра, с серьезной дисциплиной. Это мне очень помогало в моей учебе. А наша национальная студия была лучшим курсом в институте. Мы создали свой ансамбль и постоянно выступали с концертами в Ленинградской области.
Тот нравственный и творческий заряд, который мы получили в Ленинграде, позволил нам жить и выживать – в особенности, последние два десятилетия. Нас учили тому (и мы остались с таким убеждением), что актерская профессия, наши творческие муки, все, что мы делаем и хотим делать на сцене, посвящено человеку, его духовному развитию, его воспитанию, его горестям и радостям, его чувствам и переживаниям. Ради общения со зрителем, ради этих двух часов перед публикой, ради этих сказочных, чудных мгновений, мы терпим все трудности, все унижения, нищету, голод и холод. А то, что мы получаем от благодарных зрителей, невозможно объяснить, невозможно описать. Это такое таинство, такое счастье, которое можно сравнить, наверное, только с полетом в космос. Многим из нас сцена, выступления перед зрителями действуют как бальзам, как лекарство. Зачастую, играя на сцене, мы даже вылечиваем себя от многих вредных привычек.
Первые самостоятельные шаги в искусстве всегда остаются в памяти. Первая моя роль – роль слуги Вели в оперетте Узаира Гаджибекова «Аршин Мал Алан». Затем мне доверили роль рабочего Нила в пьесе М. Горького «Мещане». Эта роль стала большой актерской школой для меня. Впоследствии играл роль революционера Анастасиса в пьесе греческого драматурга Алексиса Парниса «Остров Афродиты». В спектакле «Океан» А. Штейна сыграл эпизодическую роль лейтенанта. Все четыре спектакля мы привезли домой в Карачаево-Черкесию, и показали своим зрителям. Да, это был золотой век нашего театра: все молоды, красивы, энергичны – и все любимы.
Работа у нас кипела, 8 марта 1963 года под руководством Бориса Тохчукова в городе Карачаевске мы показали свой первый спектакль на родном языке «Огъурлу» Ш. Эбзеева. Потом поставили спектакль «Первая любовь» Хай Вахита, «Если сердце захочет» Гамида Рустамова.
После премьеры в театре или после хорошего спектакля, после удачно сыгранной роли, чувствуешь себя таким сильным, богатым и счастливым, как будто побывал в чистилище, в храме, как будто только что общался с самими Богом. А это не всем дано, общаться Богом, общаться со своей совестью. Только в театре, только работая актером можно познать, можно достичь такого блаженства, выше которого нет ничего. Возможно, в этом и состоит наше счастье актерское и человеческое. Возможно, именно в этом состоит наше высокое призвание, наше высокое предназначение.
Примечателен сам факт того, что первый после войны профессиональный театральный коллектив свой первый спектакль на родном языке поставил именно в столице Карачая, где еще до войны функционировал наш национальный театр.
Но политика в сфере культуры в 1960-е годы оказалась такова, что национальный театр в Карачаево-Черкесии оказался властям не нужен. По сути, играть на родном языке здесь, на нашей родине, как ни странно, нам строго запретили. Два года я проработал в местном русском театре, но ощущал, что не здесь мое место. Все годы пребывания в местах депортации мне пришлось учиться, писать, общаться на казахском языке, а дома использовался родной язык. В общем, осваивать в полноте русский язык, переучиваться, устранять сильный акцент, переделывать себя времени не было – надо было трудиться по профессии.
Поэтому в 1964 году я стал работать в балкарском театре, куда перешел и Шахарбий Алиев. Вся моя юность прошла в Нальчике, зеленом, курортном городе, где культура, если честно сказать, и сейчас более развита, чем у нас. Оттуда мы постоянно ездили на гастроли по Кабардино-Балкарии, в Дагестан и в Карачаево-Черкесию, выступали перед зрителями из числа кумыков, ногайцев, карачаевцев, балкарцев, т.е. народов, говорящих на близких тюркских языках. Условия для актеров там были созданы исключительно хорошие: это позволило мне создать семью, получить квартиру и свое первое почетное звание. В балкарском театре, образно говоря, я «купался» в ролях.
В 1974 году я вернулся в Карачаево-Черкесию, где мои товарищи из числа «ленинградцев» загорелись идеей создания карачаевского театра. Для этого имелись все условия, так как за в 1972 г. вернулись выпускники Тбилисского государственного театрального института им.Ш.Руставели, и уже с того же года в Черкесске начали ставить спектакли на родном языке. Иначе говоря, почва была подготовлена. Однако обстоятельства сложились так, что карачаевский театр был создан лишь двадцать лет спустя, официальное решение принято в декабре 1992 года.
За полвека своей работы в театре мной сыграны десятки ролей. Основные из них: Огъурлу («Огъурлу», Ш. Эбзеев), Ачемез («Ачемез» С. Бабоев), Шамай («Крепость Шамая», И. Маммеев), Эльдар («Сын таш», И. Джантуев), князь Шаухал («Судьба и Честь», М. Батчаев), Азраил («Ходжа и Азраил», Ш. Алиев), Кочкарев («Женитьба», Н. Гоголь), капитан Бернардо («Хитроумная влюбленная», Лопе де Вега), Кавалер («Хозяйка гостницы», К. Гольдони), Сосуркъа («Мордамбаллары», А. Узденов), Асхат Карчаев («Отверженный» Б. Аппаев), Темирлан («Закат Алании», Д. Мамчуева), Мубарек («Акбийче и Рамазан», Д. Мамчуевы), Муш-муш («Козлы и бараны». Ш. Алиев).
Мне посчастливилось работать с талантливыми режиссерами и замеча-тельными партнерами, значимость которых в профессиональном росте актера неоценима.
Известно, что наших актеров привлекали в кинематограф. О себе могу сказать немного. В студенческую пору, летом 1958 года я случайно оказался в Баку, где снимали фильм «Щит и меч» Владимира Басова. Там ассистентом режиссера работала моя землячка из Осетии Бела Тамбиева, которая включила меня в эпизод, снимавшийся у памятника С.М. Кирову, где фигурировали основные герои фильма. Но эту сцену массовки вырезали. Позднее я снимался в массовке фильма «Песочные часы» в Пятигорске, где была и вся наша карачаевская труппа во главе с Борисом Тохчуковым. Затем снимался в эпизоде фильма «Империя пиратов» ялтинской киностудии. С сыном участвовал в массовке, нам даже заплатили хорошие деньги за участие. Еще вместе с актрисой Гульнарой Темрезовой я снимался в короткометражном телефильме «Народный целитель» (его показали по каналу «Культура»). В 2010 году меня сняли в документальном фильме «Война и мир Карачая» В.Давыдова и в художественном 4-серийном фильме-боевике «Стреляющие горы» режиссера Рустама Уразаева. Тут уже не эпизоды, а интересные актерские роли. Часто доводится принимать участие в разных программах местного телевидения по их приглашению…
Конечно, есть актеры вокруг театра, есть актеры около театра, мы о них не говорим. Мы говорим об актерах, которые внутри театра, о тех, кто посвятил себя целиком театру. Сцена, как очень красивая женщина, не любит, когда ей изменяют, она обязательно накажет, покарает тех, кто ей изменяет, кто её предаёт…
Говоря о нынешней участи актерского сообщества, следует признать, что к великому сожалению, в нашей стране актеры живут плохо, они получают мизерную зарплату, особенно в провинции – и у нас в Карачаево-Черкесии. Каторжный труд актера дожжен быть оценен не только народом, не только зрителями, но и Государством.
Надо поднять роль, статус актера, надо поднять положение актера. Надо повысить их зарплату до уровня госслужащих, до уровня военных. Например, заслуженных и народных артистов поднят до ранга полковника и генерала, это будет только справедливо. Если мы будем кричать об этом все вместе, всюду и постоянно, наш голос услышат, обязательно услышат и наши актеры получат, наконец, достойное внимание со стороны депутатов и правительства, и мы будем работать еще лучше. Очень хочется этому верить, очень хочется этого достичь, с помощью Всевышнего. Мое пожелание касается всех бюджетных организаций, которые одинаково живут плохо, одинаково утопают в нищете.
Культура должна идти локомотивом в нашей жизни. На экономику, на политику, на сельское хозяйство, на всё в нашей жизни надо смотреть через призму культуры, через призму культурного, интеллигентного человека – тогда мы будем иметь успех.
