ИЗВЕСТИЯ КАРАЧАЕВСКОГО НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКОГО ИНСТИТУТА Т.IV

НАУЧНЫЕ СТАТЬИ

Б.Г. Урусов

Курс руководства Карачаевской автономной области, которое поручило правлению КНИИ «составить план работы, поставив в качестве первоочередных работ основных проблем развития народного хозяйства области»¹⁵⁰ГАКЧ, ф.307, д.57, л.13, судя по всему, и определило приоритет в начале исследовательской деятельности института. А именно с изучения проблем экономического развития Карачая, и, прежде всего – аграрного сектора.

И уже в конце февраля 1933 г. сотрудниками института были подготовлены «рукописи трех работ по основным вопросам сельского хозяйства области», составлено около 200 диаграмм и картограмм, отражающих состояние всех отраслей экономики¹⁵¹ГАКЧ, ф.307, д.57, л.9.

Еще одним важным направлением работы института стали филологические исследования, в первую очередь – по проблемам терминологии. И судя по всему, именно этот вопрос в свое время, явился главным катализатором восстановления НИИ. 20 февраля 1933 г. президиум облисполкома поручил руководству НИИ «немедленно приступить к работе терминологической комиссии, назначив председателем комиссии Байрамкулова Умара с освобождением его от работы в ОблОНО (областном отделе народного образования, - авт.)»¹⁵²ГАКЧ, ф.307, д.57, л.13.

Уже в следующем месяце вопрос о терминологической работе НИИ был вновь заслушан (в лице и.о. директора К.Марусяка) на заседании президиума облисполкома, который утвердил план этой работы, а также состав терминологической комиссии: Айтек Батчаев (с заменой на А. Хасанова), Алий Хасанов, Валентина Айбазова, К. Марусяк, Н. Токов, Якуб Коркмазов, Умар Байрамкулов, Исмаил Каракотов, Алимджашар Батдыев¹⁵³ГАКЧ, ф.307, д.57, л.38.

Вопросы терминологии рассматривались и в последующие годы. Следует подчеркнуть, что восстановлению деятельности НИИ до войны предшествовало заседание бюро обкома партии 25 апреля 1935 г. по вопросу "О языковом строительстве". В документе, принятом по итогам обсуждения проблемы, говорилось:

В документе выражается согласие с предложением Краевого комитета нового алфавита и Северо-Кавказского Горского института о введении в карачаевский алфавит некоторых букв ("в" и т.п.). В этом же документе отмечались некоторые проблемы языкового строительства – как то насыщение языка заимствованиями из арабского, турецкого и др. тюркских языков и наряду с этим «тенденции к русификации языка путем замены имеющихся в карачаевском языке слов русскими, – без всякой к тому необходимости, и для тех и для других характерным является игнорирование народного карачаевского языка».

Причину этого бюро этого видело в том, что процесс языкового строительства велся в Крайкоме Нового алфавита и Краевом Горском Институте при этом в области отстранились от этой работы.

Бюро утвердило состав Комитета по языку и письменности (при облисполкоме), в который вошли: К.-А.Курджиев (председатель), Х.Аппаев (зам.), Д.Байкулов (отв. секретарь), И.Тамбиев, Карабашев, Маурер, Родзинский, Созаруков, Коркмазов. На Комитет были возложены:

- разработка в скорейшее время /к 1 июня/ орфографии (с обсуждением и апробированием ее в учебных заведениях, областном совещании); проведение работ по составлению и изданию "орфографических словников слов, употребляемых в народной речи";

- закончить к 1 июля составление, рецензирование, утверждение терминологических словарей "по общественно-политическому циклу, географии, естествознанию и математике";

- организовать "тщательный пересмотр действующей и составление новой грамматики", приняв "в основу создания правил литературного языка оборот разговорной народной речи".

Комитету также вменялось в обязанности "широко вовлечь массы в работы по созданию новых слов в духе родного языка, установив за каждое принятое комитетом новое слово выдачу его автору денежной премии".

Тем же решением государственным органам предписывалось принять нормативные акты, обязывающие нациздательство, авторов, редакторов, переводчиков "и все организации Карачая во вновь выпускаемых работах и ведомственной переписке на родном языке пользоваться только терминами, утвержденными и опубликованными в специальных словарях". Изучение новых слов и терминов предусматривалось организовать во всех школах.

В том же документе содержится просьба к Северо-Кавказскому крайкому ВКП/б/ "разрешить создание при Облкомитете по языку и письменности Научно-исследовательского института по языку"¹⁵⁴ЦДОДП КЧР, ф.п-45, оп.1, д.67, лл.119-121.

Уже в 1937 г. было выделено 6000 руб. для финансирования экспедиции по языковому строительству в селенья Карачая и Балкарии, которую организовал Карачаевский комитет нового алфавита¹⁵⁵Газ. «Красный Карачай», 07.04.1937, №74 (зам. председателя комитета тогда являлся зав. облОНО, и.о. директора КНИИ Я.Джабаккуев¹⁵⁶Газ. «Красный Карачай», 16.08.1937, №184).

29 января 1938 г. решением бюро обкома партии была создана очередная терминологическая комиссия («Комиссия по просмотру терминов карачаевского языка») под руководством секретаря обкома И.Темирова. В ее состав вошли работники КНИИ (Акбаев, Дудов), а также Алиев Ракай, Глоов Ахмат, Григорьева, Коркмазов Кёккёз (Нациздательство), Коркмазов Якуб, Медведев, Текеев Ахмат¹⁵⁷ЦДОДП КЧР, ф.п-45, оп.1, д.77, л.54.

Обращалось внимание на орфографию родного языка. В 1934 г. на русском языке А.К.Боровковым была издана орфография карачаевского языка, на который ее перевел и опубликовал несколько лет спустя М.О.Акбаев (в газете «Къызыл Къарачай» за № 244 /1772/ от 21.XI.1938).

Важным направлением деятельности ученых КНИИ было составление словарей. 19 октября 1934 г. бюро обкома партии поручило составление карачаевско-русского и русско-карачаевского словарей бригаде в составе У.Д.Алиева (руководитель), Рамазана Текеева и Магомета Кипкеева, обязав их предоставиь рукопись к 1 августа 1935 г. Тем же решением Абул-Кериму Халкечеву поручалось «до передачи рукописи в печать обеспечить тщательный просмотр и рецензию» краевого Научно-исследовательского института (в Ростове-на-Дону) и областной рецензионной комиссии (Аппаев, Кипкеев, Койчуев)¹⁵⁸ЦДОДП КЧР, ф.п-45, оп.1, д.62, л.137. Однако план выполнен не был, а работа бригады составителей, поголовно репрессированных, – забракована. В областной прессе про это писалось: «Составлением русско-карачаевского словаря руководил некто Алиев Умар и его «бригада», состоявшая из Текеева Р., Халкечева, Каракотова и других проходимцев. В своей работе над словарем они руководствовались русско-английским словарем, явно не соответствующим для Карачаевской области. Слова переносились механически, нужные и ненужные. Брались слова церковно-славянские, масса архаизмов и узко-технических терминов загромождала словарь. Не имея никакого основания на это, Алиев получил от бывших директоров Карачаевского института (НИИ, - авт.) Тамбиева и Халилова, до 9 тысяч рублей. Члены «бригады» получали огромные деньги, представляя недоброкачественный материал»¹⁵⁹Светлова. Когда будут готовы словари? Дела и люди научно-исследовательского института //Газ. «Красный Кара-чай», 16.08.1937, №184.

В 1937 г. составлена новая, вторая по счету, бригада по составлению русско-карачаевского словаря, в которую вошли директор НИИ Х.Лайпанов, научный сотрудник НИИ М.Дудов, Гербеков, Кипкеев, Тохчуков. В помощь бригаде был приглашен из Москвы на короткий срок проф. Боровков из Института востоковедения АН СССР. Как отмечала областная газета, «по мнению Боровкова, членам бригады и работникам института надо создать свой словник. Взяв определенную букву алфавита, надо на нее делать выписки всех слов, пользуясь сочинениями Ленина – Сталина, популярно-художественной литературой, газетами, используя готовые словари одного из наиболее родственных Карачаю восточных языков»¹⁶⁰Газ. «Красный Карачай», 16.08.1937, №184.

Рукописи терминологических словарей по естествознанию, географии, родному языку и арифметике были подготовлены в НИИ уже к марту 1938 г.¹⁶¹Там же

В книге «Советский Карачай. 1920-1940 гг.» (Микоян-Шахар, 1940) отмечено, что к тому времени НИИ уже составил орфографический словарь и краткий русско-карачаевский словарь. В 1941 г. в областном центре вышел в свет «Русско-карачаевский школьный словарь».

Естественно, сотрудники института привлекались и к решению проблем смены национального алфавита. Следует напомнить, что такая смена в Карачае происходила неоднократно. Вплоть до второй половины 1920-х гг. местная пресса и учебники издавались на арабице. Затем было принято решение перейти на алфавит, созданный на базе латиницы. 29 декабря 1927 г. решением партийного руководства КАО был утвержден состав областного «Комитета Нового Тюркского /Латинского/ алфавита», в который вошли Рамазан Текеев (тогдашний редактор газеты «Таулу Джашау»), Исмаил Каракетов, Умар Байрамкулов, Али Хасанов, Кайсынов /работник типографии/. Некоторые из них были определены в редакционно-издательскую комиссию (Каракетов, Байрамкулов, Хасанов), а кандидатами к ним стали Тамбиев (видимо, Ислам) и Магомет Кочкаров¹⁶²ЦДОДП КЧР, ф.п-45, оп.1, д.10, л.262. Через несколько месяцев, в июле 1928 г., партийное руководство области отмечало, что «благодаря проявленной т.Текеевым инициативе газета «Таулу Джашау» в своей карачаевской части перешла на латинскую графику»¹⁶³Характеристика бюро обкома 28.07.1928 г. ф.п-45, оп.1, д.17, л.293.

Десять лет спустя, в 1938 году, был разработан новый алфавит карачаевского языка на основе кириллицы, в чем самое активное участие принял тогдашний директор НИИ М. О. Акбаев.

Вопрос о переходе на кириллицу был рассмотрен впервые на высшем провинциальном уровне 16 января 1938 г. На заседании бюро обкома партии специально рассматривался вопрос "О переходе с латинского графика на русскую графику карачаевской письменности". По данной теме выступили М. О. Акбаев, секретари обкома партии Храмков и И. К. Темиров. В постановлении говорилось:

Вопрос "Об ускорении перехода на новый алфавит в области" был специально рассмотрен на заседании бюро обкома партии 7 октября 1938 г. В постановлении говорилось: "По требованию трудящихся, Обкома и Облисполкома нашей области, Народный Комиссар просвещения РСФСР утвердил новый алфавит карачаевского языка на основе русской графики. Это мероприятие создает возможность быстрого культурного роста трудящихся нашей области, овладеть всеми высотами науки и культуры великого русского народа, изучать в подлинниках труды Ленина – Сталина, еще боле укреплять братский союз народов СССР".

Еще одним важнейшим направлением работы ученых КНИИ являлись этнография и фольклористика. В 1936 г. сотрудники КНИИ записали на ноты до 30 разных мотивов песен дореволюционного времени; тогда же проектировался их выпуск в сборнике¹⁶⁵Урусов Исхак. Музыка в Карачае //Газ. «Красный Карачай». 14.03.1937, №56.. В 1939-1940 гг. сотрудники НИИ (Лайпанов, Дудов, Урусов) производили полевые экспедиции, в ходе которых делались записи песен, легенд о башенных сооружениях на р.Кубани, языческих верованиях и др. Ряд материалов был опубликован, в т.ч. книги «Эски къарачай джырла» (Старинные карачаевские песни. Микоян-Шахар, 1940), «Къарачай таурухла» (Карачаевские сказки. Микоян-Шахар, 1940).

Сотрудниками КНИИ велась источниковедческая (архивно-библиотечная) работа. Как признавалось в 1939 г., в Карачае «вопросы экономики, культуры, искусства, истории мало исследуются и изучаются. В области имеется НИИ… Он занят в основном вопросами языка и письменности и пока еще недостаточно вопросами истории Карачая»¹⁶⁶Справочник по народному хозяйству и культуре Карачаевской автономной области.-Пятигорск, 1939.-С.XXV.

Тем не менее, работа в этом направлении проводилась. Сотрудники института работали в архивах Москвы, Ленинграда, Киева, Ростова-на-Дону, Ставрополя, Пятигорска, Баталпашинска и др. «Институтом, - отмечалось в 1940 г., - собран богатый фонд архивных и печатных документов по истории дореволюционного Карачая, пишутся статьи по истории, этнографии, археологии народа». («Итоги хозяйственного развития и культурного строительства КАО». Л. 75).

Уже до войны ученые КНИИ были знакомы с массой источников по истории карачаево-балкарского народа XVII-XVIII вв. (А.Ламберти, Ж.Шарден, Шильтбергер, И.А.Гильденштедт, Я.Потоцкий, Рейнеггс, П.-С.Паллас, Вахушти), не говоря уже о литературе XIX-нач. ХХ вв. (Г.-Ю.Клапрот, Ф.Леонтович, Бутков, К.Ф.Сталь, В.М.Сысоев, Л.П.Загурский, А.Фиркович, Р.Эркерт, Н.А.Вырубов, И.Пантюхов, Щукин, В.Миллер, Н.А.Караулов, К.П.Патканов и др.). Незадолго до начала войны областная газета сообщала, что директор НИИ в библиотеке Академии наук обнаружил донесение русского посольства в Мегрелию (1639-1640 гг.)¹⁶⁷Газ. «Красный Карачай». –Микоян-Шахар, 1941.–1 мая..

Научные работники НИИ начали археологическое освоение родного края. Вопрос "Об археолого-исторической работе на территории Карачаевского автономной области" специально рассматривался на бюро обкома партии 31 мая 1940 г. Власти констатировали, что:

- "Карачаевская автономная область является районом очень богатым археологическими и историческими памятниками";

- "памятники области должны представлять большую научную ценность – как для общей истории, так и для истории нашего Союза, тем более, для понимания истории края и обитающего теперь в нем карачаевского народа – поскольку Карачаевская область лежит на оживленнейших участках путей древних международных отношений";

- "до сих пор область не имела никакого систематического ни учета, ни исследования своих памятников";

- "памятники не только не исследуются и не охраняются, а наоборот – подвергаются уничтожению на почве кладоискательства местным населением".

Ввиду этого партийное руководство предписывало создать археологический отдел в составе Карачаевского областного краеведческого музея. Были достаточно четко обозначены задачи этого музейного подразделения:

- "оказывать всяческую помощь – в силу своих возможностей - любому другому научному учреждению, разрешающему ту или другую частную историческую задачу в пределах Карачая, - имеющему на то соответствующие полномочия";

- сбор "археологического материала по истории... карачаевского народа";

- "воссоздание Генуэзских торговых путей в пределах Карачая".

Предусматривалось, что "весь добываемый вещественный материал должен поступать на постоянное хранение в музей, весь же собираемый фольклорный материал – на постоянное хранение в научно-исследовательский институт". Указывалось, что "весь собранный материал этих учреждений должен оставаться доступным для любого научного работника, имеющего на это соответствующие полномочия".

Далее предписывалось через государственные органы власти "в кратчайший срок добиться проведения реальных мер по охране археолого-исторических памятников области"¹⁶⁸ЦДОДП КЧР, ф.п-45, оп.1, д.89, л.158-160.

(Совершенно очевидно, что и сейчас – почти семь десятилетий спустя – проблема охраны памятников по-прежнему остаётся острейшей. Чиновничество проявляет если не прямое пособничество "черным археологам", то однозначное попустительство. И это при многократном увеличении численности государственных силовых структур).

Летом 1940 г. была проведена 2,5-месячная совместная экспедиция КНИИ и кафедры истории народов СССР Карачаево-Черкесского госпединститута (КЧГПИ) в составе директора НИИ Х.О.Лайпанова, преподавателей КЧГПИ К.М.Петралевича, Л.А.Сердобольской и 3-х студентов-выпускников. Об этом упоминала и пресса¹⁶⁹Газ. «Красный Карачай». –Микоян-Шахар, 1941.–5 января..

Работа началась с долины Б.Зеленчука и завершилась в долине Теберды, т.е. продвигалась с запада на восток. Близ аула Архыз в урочище "Старое Жилище" (кар. Эски Джурт) участники экспедиции зафиксировали остатки древней церкви, а над ней, на скале – еще более древней небольшой часовни. "Везде были видны следы былой земледельческой культуры – кучи камней, собранных с полей, каменные валы – границы сельскохозяйственных участков"¹⁷⁰Алексеева Е.П. Археологические памятники Карачаево-Черкесии.–М.:Наука. Изд. Фирма "Восточная литература", 1992.-С.43-44. Добавим, что карачаевцы именуют это место "Эски джурт" и в связи с тем, что именно близ аула Архыз локализовалась резиденция их легендарного предводителя Карчи. Здесь расположены развалины сооружения, которое карачаевцы издавна называют Къарча-Къала (букв. "Крепость Карчи")¹⁷¹Там же, С.45. Упоминается и другой архызский топоним, связанный с именем Карчи – Къарча-Тёбе кар.-балк. "Бугор Карчи". Как пишет в 1957 г. Х.Лайпанов, в Архызе "на горе имеется большой курган, называемый Карча-тёбе, где Карча якобы жил со своими воинами, охраняя от врагов вход в долину. На кургане сохранились развалины жилищ и основание наблюдательной башни"¹⁷²Лайпанов Х.О. К истории карачаевцев и балкарцев.- Черкесск,1957.–С.12.

В долине р.Марухи экспедиция отметила наличие "следов древнего земледелия"¹⁷³Алексеева Е.П. Археологические памятники.., С.59.

Участники экспедиции выявили близ Верхней Теберды остатки древнего поселения, в 5 км от устья ущелья Гидам – руины древней крепости на известковой кладке. У жителей Верхней Теберды исследователи обнаружили три каменные плиты с Амгатинского городища (на одной – изображение семи человек в бурках, на второй – четырех бегущих оленей с теленком, на третьей – всадника с луком и тамги в виде стержня на горизонтальной основе и полукруга на верхнем конце). Эти плиты были переданы в Карачаевский краеведческий музей, но были утрачены, видимо, в годы пребывания карачаевцев в местах депортации¹⁷⁴Там же, С.81, 82-83.