Этюды о Балкарии: Урусбиевы, Мисост Абаев, Басият Шаханов
Биттирова Тамара

БАСИЯТ ШАХАНОВ

ТЕРСКИЕ ПИСЬМА

В прошлом письме я мимоходом упомянул о традиционной замашке нашей во всем и всегда винить туземца, хотя в 50 случаях на сто он и сном и духом не повинен в тех преступлениях, которые мы ему навязываем. Теперь я позволю себе сказать несколько слов (полной обстоятельности не разрешают размеры газетной статьи) о другом предрассудке, или, вернее, предубеждении: о том взгляде на Кавказ, как на нарочитое гнездо разбоя, который (взгляд) давно уже живет в нашем обществе и от которого мы, по-видимому, не скоро отделаемся.

Обращали ли вы когда-либо внимание на то, каким тоном наши газеты оповещают о каком-либо разбое на Кавказе? Произошли, до-пустим, разбойные нападения где-нибудь внутри России (в Ананьев-ском уезде, Донецком бассейне, Киеве), и вы читаете: «На днях там-то имело место разбойное нападение. Напали на дом и т. д.». Но вот речь зашла о разбое на Кавказе, - тон сразу изменяется и получается приблизительно следующее: «Разбои на Кавказе продолжаются. Снова дерзкое нападение среди бела дня с берданками наперевес и т. д.».

Почему же это так? Или действительно Кавказ уже так изобилует разбойниками? Ничуть не бывало. Закавказье, пожалуй, да, но собственно Кавказ - нет. Возьмите статистику разбоев внутри России и сравните ее со статистикой тех же разбоев на Кавказе, и от вашего предубеждения, что Кавказ - гнездо разбоев, не останется и следа: оно рассеется, как дым от слабого дуновения ветерка. Возьмите хотя бы Ананьевский уезд (Херсонской губернии) и нашу Терскую область. В первом конокрадство ровно в два раза превышает конокрадство Терской области, и тем не менее о нем никогда и никто не говорит так много, как о нашей области.

И объясняется это чрезвычайно просто: в то время как по отношению Ананьевского уезда мы выдвигаем на первый план всяческие экономические и иные факторы, в нашей Терской области те же конокрадства относятся исключительно за счет сугубой и нарочитой преступности; но, а понятно: раз дело в преступности, а не в экономических неурядицах и неустройствах, то и покри-чать можно и должно больше.

Словом, повторяется старая-престарая история. Повторяется тысячелетняя история наших предрассудков и предубеждений, которые бог весть как сложились, но которых мы никак изгнать не можем или на изгнание и искоренение которых нам нужны, по крайней мере, столетия...

«Евреи употребляют христианскую кровь». Откуда и как возник этот тупейший предрассудок, повторяемый в течение нескольких столетий? Мне лично возникновение его представляется чрезвычайно простым: какой-то еврей много сотен лет тому назад из мести или звериного остервенения покусился на жизнь или, быть может, лишил жизни ребенка своего личного врага - христианина. Последний поднял крик на весь околоток, а околоток в свою очередь поспешил оповестить об этом событии urbi et orbi⁴Urbi et orbi (лат.) - букв. «городу и миру»; ко всеобщему сведению.. A как передаются такие события обывателями достаточно известно: муха превращается в курицу, кcрица выoастает до размеров вола, а вол, в свою очередь, очень пoкoйн становится слоном. Один зарезанный или убитый мальчик превратился в десяток, из десятка выросла сотня, а там и до обычая употреблять в пищу христианскую кровь - рукой подать. И вот в результате единичный случай омерзительного преступления вменяется в вину целой народности и делается поводом для ожесточенного и бессмысленного гонения против нее в течение многих и многих веков. Вырастает чудовищно нелепый предрассудок, для искоренения которого требу-ются сотни, тысячи лет. Да и полно: искоренен ли он даже теперь? Разве и теперь не найдете вы тупоголовых субъектов, упрямо повторяющих эту нелепость и бессмысленно верующих в нее?

Та же глупая история повторяется, говорю я, и с кавказскими разбоями. Когда-то, очень давно, наш туземец, доведенный до отчаяния неравной и непосильной для него борьбой с непрошенными пришельцами, отодвинувшими его в глубь бесплодных су-ровых гор, пустил в ход против своего врага единственно оставшееся в его руках оружие - партизанские набеги. Это назвали разбоем. Прошло много лет - туземец мало-помалу начал успокаиваться и, видя, что черт совсем не так страшен, как его малюют, в конце концов стих окончательно. Партизанские набеги прекратились, и жизнь вступила в естественную колею, когда главными и единственными почти факторами противозаконных и противообщественных поступков являются не нарочитая преступность, а чи-сто экономические или социальные условия, требующие и иного к себе отношения и иного воздействия. Но стоустая молва сделала уже к этому времени свое дело – она успела уже оповестить urbi et orbi, что Кавказ - гнездо разбоев, и мы бессмысленно повторяем этот предрассудок изо дня в день, не давая себе труда поразмышлять над ним, проанализировать его. Вот туда, где требуются самые обычные меры подъема материального благосостояния к устранению социальных неурядиц, идут с твердо выраженным и засевшим колом в голове – предрассудком, приходят с репрессиями, в которых давно лишь и без того безотрадное status quo⁵Status quo (лат.) - существующее положение.. Приходят и орудуют по отжившей свой век традиции, по устаревшему шаблону. А на помощь предрассудку и преду-беждению являются тысячи добровольцев, действующих отчасти «выгоды и корысти ради», отчасти же по свойственному россиянину легкомыслию, побуждающему его не над чем серьезно не думать, все принимать на веру и беспечно повторять всякую нелепость и глупость, не задумываясь ни на минуту, не останавливаясь над ней и получается...

Ах, какая колоссальная, какая ужасная несправедливость получается здесь!

И самое скверное, что этой несправедливости не видно конца, что она живет уже давно и что - не трудно предвидеть - проживет она еще много, очень много лет. Самое скверное, что кричи об этом до хрипоты, распинайся до изнеможения, - мы все же еще долго, долго с легкомыслием кисейного существа будем бессмысленно и тупо повторять: «Ах, Кавказ... ах, это - гнездо разбойников!» И повторяя это, будем применять к этому «гнезду» одни только репрессии, твердо уверенные и убежденные, что иных мер по отношению к нему и быть не может... Старая это история, старая и скверная!