НАРТЛА! МАЛКЪАР - КЪАРАЧАЙ НАРТ ЭПОС
НАРТЫ! ГЕРОИЧЕСКИЙ ЭПОС БАЛКАРЦЕВ И КАРАЧАЕВЦЕВ

ПЕРЕВОДЫ

IV. ДЕБЕТ — АЛАУГАН — КАРАШАУАЙ

Алауган был сыном кузнеца Дебета, [жившего] на Минги тау. Уже в детстве было видно, что он станет пелиуаном. У него было два сердца, вместо ребер у него была сплошная кость¹У него было два сердца, вместо ребер у него была сплошная кость.— В фольклоре балкарцев и карачаевцев это формула, выражающая богатырство, исключительность героя.. Он был широкоплеч, его запястья и голени были толстыми, словно бревна. [Он] наматывал на запястья железные ломы, словно прутья. [Во время игры] он метал речные валуны величиной со стог сена, вырывал с корнем огромные деревья. Зараз он съедал одного откормленного быка, два гыржына величиной с мельничные жернова и выпивал казан шорпы в девять ведер.

С Алауганом было девятнадцать братьев, он был старшим из них. Отец Алаугана женил своих сыновей, начиная с младшего. [Поэтому] Алауган долго жил без жены, и, когда он стал стареть, в народе, кого-нибудь проклиная, говорили: «Чтоб ты, как Алауган, без жены состарился!»

Услышав это, Алауган сказал: «Да, оказывается, я, сам того не зная, стал посмешищем в народе»,— оседлал коня, взял оружие и поехал в сторону Куфских гор.

Ехал он долго-долго и, когда доехал до большой реки, увидел, что из одной огромной пещеры валит черный-пречерный дым, окутывая солнце и горы, словно туман. «Что за диво, видно, здесь есть что-то странное»,— решил Алауган. Он привязал коня у пещеры, взял меч, подкрался и заглянул в пещеру. Глядь: одна эмегенша, перекинув за спину [огромные] груди, держа сито, в котором могли бы бегать три коня, просеивала в каменное корыто муку, перемешанную с песком, отчего вокруг и поднялась пыль. Над дымным костром у нее кипел казан в сто ведер [воды].

[Алауган] стал [разглядывать] эмегеншу: рот ее был в одну сажень, нижняя губа свисала до грудей, на лбу у нее был один глаз, а на затылке ярко блестел, как утренняя звезда, другой глаз, величиной с человеческую голову. На красной, как медь, голове не было волос. Она была громадной, словно девять буйволов вместе. Руки и ноги ее были необъятной толщины. Ногти ее были длинными и острыми, как клюв орла.

Долго смотрел Алауган на это чудище, потом потихоньку подкрался и взял в рот грудь эмегенши. Эмегенша решила, что это села муха, и потянулась рукой. Когда же ее рука коснулась чего-то другого, она оглянулась. Смотрит: а это сын нартов Алауган.

— О дитя, неожиданно ты стал моим сыном²У предков балкарцев и карачаевцев, как и у других горцев, человек, коснувшийся губами груди женщины, становился ее названым сыном., а так каким бы лакомым кусочком [ты был для м еня]!— сказала [она].

Алауган ответил:

— О, если бы так же неожиданно у тебя была бы дочь и [ты], отдав [ее] мне, сделала бы меня своим зятем!

— Гость, ты, наверное, из племени нартов. Они [ведь] ненавидят нас. Однако, если тебе понравится, у меня есть одна красивая дочь, ее зовут Зинзиуар, пойдем, посмотришь,— сказала она и повела Алаугана в другую пещеру.

[Вход] в пещеру закрывала дверь из огромных досок. Эмегенша зашла первой и сказала:

— Дочь моя, я привела тебе мужчину из племени нартов, может, он тебе понравится. Постарайся понравиться ему.

Потом Алауган зашел в пещеру и увидел Зинзиуар. Зинзиуар была дочерью эмегенов, но, может, потому, что в роду ее отца были родственники из нартов³...в роду ее отца были родственники из нартов...— В эпосе балкарцев и карачаевцев это единственное сказание, в котором говорится, что до Алаугана кто-то из нартов имел брачные связи с племенем эмегенов., она была немного симпатичнее других эмегенских женщин: глаза ее были огромными, как ковши, талия подобна стогу сена, живот — как [огромный] казан для варки бузы; руки, ноги — как столбы; голова [без единого] волоска была ярко-красной, словно раскаленная медь.

Несмотря на все это, Алауган решил жениться на ней из-за того, что она, [как и он], была богатыршей. Мать тоже согласилась отдать Зинзиуар за Алаугана.

[Только] мать и дочь поставили ему такие условия: чтобы [на завтрак, обед и ужин] ей давали один гыржын из проса величиной с мельничный жернов, одну тушу барана и три ведра бульона. Чтобы ей [каждый] месяц [шили обувь] из шкуры быка и шубу из оленьих и маральих шкур.

Договорившись с ними, Алауган, чтобы забрать невесту, уехал в свой нартский аул за дружками. Собрав двести самых отважных, смелых нартов и взяв с собой еду, питье, нужную утварь, он отправился [за невестой]. А невесту они хотели привезти на железной арбе, в которую запрягли девять лошадей из породы Гемуды и Генжетая. На случай, если они устанут, они взяли с собой еще девять лошадей.

Сам Алауган на Гемуде ехал впереди свадебного поезда. В руках он держал шест длиной в сто сажен. На этот шест вместо свадебного флага⁴...вместо свадебного флага...— У балкарцев и карачаевцев одним из обязательных атрибутов свадебного поезда являются свадебные «флаги», которые делают из красивых платков, покрывал. Раньше это действительно были флаги с тамгами родов жениха и невесты. повесил чучела голов, похожие на головы эмегенов. А это [нарты] сделали для того, чтобы устрашить эмегенов: и их, мол, ожидает такая же участь, если они причинят [нартам] зло.

Алауган со своими всадниками стодневный путь одолел за три дня. Эмегены к приезду нартов установили девятьсот девяносто девять котлов. В каждый котел они положили по три туши оленей и маралов, налили в каждый из них девяносто девять ведер воды и сварили мясо, положив в каждый котел по ведру соли, добытой из моря на востоке.

Когда [Алауган и его] дружки подъехали к большой равнине эмегенов, эмегены помогли им спешиться и начали угощать их. Эмегены, налив в специальные котлы для сыра свои хмельные напитки, настоянные на конопле, чемерице и девясиле, принесли и поставили их перед нартами. Алауган же тайком от эмегенов дал понять нартам, что если они выпьют их напитки, то лишатся рассудка. [И тогда] нарты стали пить свою кара сыру*, которую привезли с собой в бурдюках. Они своей сырой стали угощать и эмегенов, но в их питье они специально, [чтобы лишить эмегенов рассудка], подливали молоко бесовок и настой азалии⁵Предки балкаро-карачаевцев приписывали молоку бесовок отравляющие и одурманивающие свойства. Этими свойствами, по их представлению, обладал и настой азалии.. Выпив это, эмегены обезумели. Часть их разбежалась по лесу, а оставшиеся затеяли драку между собой.

Через некоторое время эмегены и нарты решили испытать друг друга в силе. Старший из эмегенов сказал:

— Сыны нартов, по нашим обычаям, сперва гости показывают, на что они способны.

Нарты не стали возражать. Они [тайком от эмегенов] взяли из арбы с провизией бурдюк с раствором извести, закопали его на вершине одного кургана и послали [на этот холм] самого младшего из нартов, сказав:

— Пойди и ударь по земле коленями так, чтобы ее жир наружу вышел.

Нарт поднялся [на холм], подпрыгнул и ударил коленями по бурдюку.

Из развязанного бурдюка, [сделанного] из шкуры зубра, с вершины кургана вниз полилась известковая вода. Эмегены, увидев это, стали просить:

— Эй, сыны нартов, покажите нам еще что-нибудь удивительное, [наподобие этого].

Нарты пошли к своей арбе с провизией, наполнили свои карманы ячменной мукой, потом взяли по белому камню и подошли к Алаугану и [эмегенам]. Алауган велел нартам:

— Ну что же, нартские юноши, возьмите эти белые камни, поднимитесь на вершину кургана. Там сожмите эти камни руками так, чтобы они превратились в порошок, подобный муке. После развейте его по ветру.

Трое нартских юношей поднялись [на курган] и стали бросать вниз муку из карманов.

Поглядев на все это, придурковатые эмегены испугались и сказали:

— Да-а-а, сыновья нартов могут ударом извлечь жир земли, сжав руками, превращают камни в муку, нам, оказывается, не под силу состязаться с ними.

[После] они приняли все условия нартов и стали готовить Зинзиуар в дорогу.

Они надели на Зинзиуар шубу из шкур ста маралов. На ноги надели башмаки, сделанные из шкуры зубра, на голову повязали платок из ста пятидесяти аршин полотна из конопли, в уши ей вдели серьги из рогов девятигодовалого тура, ее браслеты из бронзы были такие огромные, что через них мог пройти семилетний ребенок.

Когда дружки [Алаугана] поели и попили, они запрягли в железную арбу девять лошадей и посадили на нее невесту. [Тут же] железные колеса арбы ушли в землю, и кони не смогли [даже] сдвинуть [ее]. И только тогда, когда один из нартов в эту упряжку запряг и коня Генжетая, [арба] двинулась и [нарты] вышли в дорогу. В пути, когда они доезжали до рек, они переправлялись на другой берег, построив новые мосты. Вот таким образом привез Алауган свою жену к [нартам] на Минги тау.