НАРТЛА! МАЛКЪАР - КЪАРАЧАЙ НАРТ ЭПОС
НАРТЫ! ГЕРОИЧЕСКИЙ ЭПОС БАЛКАРЦЕВ И КАРАЧАЕВЦЕВ

ПЕРЕВОДЫ

VII. ШЫРДАН И НЁГЕР

Нёгер был хитроумный мужчина. Днем, надев [на себя] рваную одежду, он валялся в багушах¹...он валялся в басу шах... — Б а г у ш — мусорная яма, свалка, навоз., а ночью [крал] и продавал в рабство детей. Шырдан не ведал об этих его делах. Увидев его рваную одежду, он с презрением посмотрел на него и сказал: «Беспомощный бедняк». [А] богатству нарта Шырдана не было ни начала ни конца. У него было бесчисленное множество скота, сокровищ, земли. Сам же он был коварным, чванливым, хвастливым человеком.

Он очень любил спорить и, когда выигрывал, лишний раз показывал свое превосходство.

Однажды Шырдан пошел к нартам. Он собрал весь нартский народ и сказал:

— Я пришел поспорить с вами.

— Ну что же, скажи, на что [ты] хочешь поспорить, [а мы] послушаем,— ответили [нарты].

— Я сделаю мишенью своего сына. Вы [же] соберите всех [своих] охотников. Пусть они стреляют [в него] с рассвета, как только глаза начнут различать мишень, до [самого] вечера, пока глаза [уже] не будут видеть мишени. Тому, кто убьет его, [я] прощу смерть сына. Но если [они] не смогут убить [моего сына], каждый охотник даст мне по пять малолетних пленников. Стрелять будете только ему в лоб. Если не сможете убить юношу, вечером он сам придет сюда. А если убьете, то к тому месту, где он будет находиться, не подойдет никто, кроме меня.

На это [его] решение все ответили: «Хорошо».

На том месте, где сын должен был стоять как мишень, Шырдан [приказал] вырыть яму. [По его приказу] нарисовали во весь рост портрет его сына. На рассвете, взяв с собой сына и его портрет, [Шырдан] пошел [туда]. Сына он посадил за портретом, [а] портрет поставил перед мальчиком.

[Он] втайне закончил все [свои] хитрые дела, потом стал ждать охотников. Охотники собрались, Шырдан сказал: «Начинайте стрелять!» С утра до вечера стреляли они, но не смогли убить [мальчика].

Нёгер незаметно для других подсмотрел из багуша и увидел, что сын Шырдана сидит за портретом на корточках. [Он] обеспокоился.

«Охотники не смогли убить мальчика,— подумал он. — Теперь, если Шырдан уйдет, забрав малолетних пленников, мне [ведь] ничего не останется. Теперь и я пойду и тоже метну свою стрелу».

Пришел [он] и сказал:

— Шырдан, если бы ты разрешил, я бы тоже стрельнул один раз.

— О-о, бедняга! Да ты можешь стрелять хоть сто раз! Если даже не убьешь, я не возьму с тебя ничего,— самоуверенно, с издевкой произнес [Шырдан] и засмеялся.

Нёгер метнул стрелу и убил юношу.

У Шырдана насупились брови и потемнело лицо. Но он ничего не мог сказать. Виновником беды был он сам. Ведь он не думал, что такое может произойти.

Народ [постепенно] разошелся. А Шырдан, взяв тело своего сына, пошел домой.

Шырдан не мог остановиться на этом. .Похоронив сына, он поклялся отомстить за его кровь. Чтобы убить Нёгера, он пошел к тому месту, где тот [обычно] лежал, но не нашел [его]. Когда он ходил вокруг, оглядывая [все] в поисках Шырдана, увидел мчащегося всадника. Незаметно он проследил, куда проскакал всадник: всадник поехал и исчез в землянке. Коня [он] оставил в землянке, а сам вышел [оттуда], переодевшись в рваную одежду, пошел и лег в багуш.

Когда Шырдан увидел [все] это, он не отважился убить [Нёгера] и решил: «Нёгер, оказывается, не тот Нёгер, как я думал. Его нельзя убить в открытую. Теперь я должен отомстить ему по-другому за кровь сына».

В полдень он пришел к тому месту, где лежал Нёгер. И начал свой разговор так: