Одним из представителей карачаевской интеллигенции, который не избежал сталинских репрессий, был Ислам Абдул-Керимович Хубиев (Карачайлы) – видный государственный, общественно-политический деятель, прозаик, мыслитель и журналист.

Рассмотрены материалы архивно-следственного дела на Ислама Абдул-Керимовича Хубиева. Раскрываются причины его ареста, вынесения смертного приговора, который был приведен в исполнение, и его посмертная реабилитация.

Репрессии 30-х годов XX в. как составная часть политической истории Советского государства являются характерной чертой политической жизни всего Советского Союза. Карачаево-Черкесская Автономная область не явилась исключением.

Сталинские репрессии осуществлялись не только в центре, но и на местах, где старое руководство на уровне республик, краев и областей опиралось на поддержку народа. Эти люди были слишком самостоятельны. Они мешали И.В. Сталину утверждать единоличную власть, создавать сильное унитарное государство.

Иосиф Виссарионович Сталин начал разворачивать невиданную дотоле борьбу против всего, что классифицировалось им как «местный национализм». На XVII съезде партии, в 1934 году, поставив риторический вопрос, какой уклон – к великорусскому национализму или к местному национализму – представляет главную опасность, он ответил так: «Главную опасность представляет тот уклон, против которого перестали бороться и которому дали, таким образом, разрастись до государственной опасности»¹Сталин И.В. Соч. Т. 13.- С. 362..

Тезис об обострении классовой борьбы в социалистическом обществе в условиях национальных республик обернулся репрессиями всех носителей «местного» «буржуазного» национализма.

«Отец народов» и его ближайшее окружение – активные послушники из самого верхнего эшелона власти (Молотов, Ворошилов, Каганович, Жданов, Маленков); высшие государственные юристы, противопоставившие право на службу бесправию (Вышинский, Ульрих); заплечных дел мастера (Ежов, Берия) и другие – бросили в лагеря сотни ни в чем не повинных людей разных национальностей как «врагов» социализма.

Академик А.Д. Сахаров пишет, что «лишь в 1936-1939 гг. было арестовано более 1,2 млн. членов ВКП(б) – половина всей партии. Только 50 тыс. вышло на свободу – остальные были замучены при допросах, расстреляны (600 тыс.) или погибли в лагерях».

Примечательно также, что сахаровские цифры принимает и бывший в те годы членом Политбюро компартии Франции Роже Гароди. Сам же Никита Хрущев в беседе с итальянской делегацией в Москве в 1956 году называл цифру в 8 млн.²Мунчаев Ш.М., Устинов В.М. История Советского государства: Уч. для вузов – М.: Изд-во НОРМА, 2002.- С. 389-390..

Все вышеприведенные данные, по нашему мнению, нельзя считать исчерпывающими. Вопросы репрессирования населения Советского государства нуждаются в дальнейшем всестороннем исследовании. Необходим тщательный анализ документальных материалов не только государственных архивов, но и ведомственных архивов КГБ и МВД СССР.

Удары наносились не только по руководству, но и по национальной интеллигенции, носительнице национальной культуры. Это называлось тогда «выкорчевывать гнезда национализма».

Одним из представителей карачаевской интеллигенции, который не избежал сталинских репрессий, был Ислам Абдул-Керимович Хубиев (Карачайлы) – видный государственный, общественно-политический деятель, прозаик, мыслитель и журналист.

С сентября 1925 года Ислам Хубиев (Карачайлы) являлся кандидатом в члены ВКП/б/, в других партиях не состоял, в армиях не служил, партвзысканиям не подвергался. На заседании Бюро областного комитета ВКП/б/ Карачая от 18 ноября 1927 года, выслушав дело Хубиева Ислама Абдул-Керимовича, постановили: перевести из кандидатов в действительные члены ВКП/б/. Партийный билет №2084526. Но Северокавказским Крайкомом ВКП/б/ его перевод в члены партии своевременно не был санкционирован. Проверку кандидатского состава в 1928 году не проходил, в то время он учился в Москве в Коммунистическом Институте трудящихся Востока, а дела об его переводе в члены ВКП/б/ находилось в СК Крайкоме ВКП/б/³Там же.- С. 391., что повлекло за собой рутину проверок его личного дело и прошлого, хотя свое прошлое, будучи кандидатом в члены ВКП/б/, Ислам Хубиев не скрывал.

В 1929 году Комиссией по чистке он был исключен из партии, как выходец из чуждой среды и за то, что осенью 1918 года при белых был избран обще-карачаевским доверенным. Недели через три избрали его членом Кубанской рады, где был некоторое время членом Президиума Рады. Одновременно с весны 1919 года до начала 1920 года работал делопроизводителем канцелярии, членом правительства по горским делам в Краснодаре. В начале 1920 года был избран от Кубанской Рады в числе других 50-ти человек в так называемый Верховный Круг Дона, Кубани и Терека. Этот Круг работал недолго и вынес решение прервать свою работу, разъехаться по областям и поднять население против надвигавшихся красных частей. В 1921 году Ислам Хубиев принимал участие в организации выступления кулацкой белогвардейской части Карачая против Кабардино-Балкарии. Проводил антисоветскую и антиколхозную агитацию⁴Там же.- С. 392-393.. В момент чистки работал ответственным секретарем журнала «Революция и горец» в Ростове-на Дону.

В 1930 году Северо-Кавказской КК ВКП/б/ Ислам Хубиев был восстановлен в партии. Но в 1933 году во время очередной чистки был вторично исключен из партии по тем же причинам, кроме того, Исламу Хубиеву было предъявлено обвинение в уклоне к местному национализму, выразившемуся в письме партиздату с трактовкой об отказе от борьбы с великодержавным шовинизмом. Он был восстановлен Центральной Комиссией по чистке; из постановления, которое подписано было ответственным секретарем Центральной Комиссии ВКП/б/ по чистке Ярославским, читаем: «Ввиду того, что обвинение И.К. Хубиева в уклоне к местному национализму было основано в связи со статьей, опубликованной в «Большевике» №6, который в №11 («Большевика») была признана ошибочной, - в отмену решения Северо-Кавказской краевой комиссии по чистке – восстановить его членом ВКП/б/ и считать проверенным»⁵Центр документации общественных движений и партий КЧР. Ф. 7. Оп. 1. Д. 938. Л. 317..

После этого в 1935 году во время проверки партийных документов, которую проводили Андреевский райком и Азово-Черноморский крайком, Хубиев Ислам вновь был исключен из партии, как дважды исключавшийся из партии за то, что был в Кубанской Раде.

29 мая 1937 года Партколлегия КПК при ЦК ВКП/б/ отменила решение Азово-Черноморского крайкома; Ислама Хубиева она восстановила членом партии и поручила Ростовскому горкому оформить выдачу партийных документов.

Ислам Хубиев (Карачайлы) в момент рассмотрения апелляции в КПК работал младшим научным сотрудником краевого горского историко-лингвистического научно-исследовательского института имени С.М. Кирова в городе Пятигорске.

Партийный билет Ислам Абдул-Керимович не успел получить в связи с тем, что через месяц, то есть 8 июля 1937 года был арестован органами НКВД по обвинению, что он являлся активным участником контрреволюционной вредительской организации правых и буржуазных националистов и проводил вредительство, «руководителем которой являлся председатель Карачаевского облисполкома Курджиев Курман», в настоящее время реабилитированный.

Ислам Хубиев в момент ареста 8 июля 1937 года на допросе о партийной принадлежности показывал: «Исключен из ВКП/б/ в 1935 году, как чуждый элемент, но восстановлен в 1937 году, хотя партбилет еще не получил».

По этим обвинениям Ислам Абдул-Керимович Хубиев (Карачайлы) постановлением тройки при УНКВД СССР по Орджоникидзевскому краю от 28 декабря 1937 года осужден к высшей мере наказания – расстрелу. Приговор 11 февраля 1938 года был приведен к исполнению⁶ЦДОДП КЧР. Ф. 45. Оп. 1. Д. 10. Л. 215-216..

Постановление Президиума Ставропольского Краевого Суда от 13 марта 1957 года в составе: председательствующего Лаврентьева, членов президиума Скалина, Бобренко, Зобнина, Качалкиной, при участии прокурора края Петухова, по докладу Лаврентьева по протесту прокурора края рассмотрел дело по обвинению Созарукова М.И. и других установил, что по постановлениям тройки УНКВД по Орджоникидзевскому краю от 16 декабря и 28 декабря 1937 года:

Созаруков Махмуд Исмаилович 1907 года рождения, уроженец аула Эльтаркач КЧАО, карачаевец, гражданин СССР, из крестьян-бедняков, грамотный, бывший член КПСС, перед арестом работал завотделом пропаганды и агитации Карачаевского обкома партии;

Боташев Магомет Хаджи-Бекирович 1911 года рождения, уроженец аула Карт-Джурт КЧАО, из крестьян-бедняков, карачаевец, гражданин СССР, грамотный, бывший член КПСС, перед арестом работал управляющим Карачаевского облисполкома;

Халилов Маджит Хашимович 1905 года рождения, уроженец аула Верхняя Теберда КЧАО, из крестьян-середняков, карачаевец, гражданин СССР, с незаконченным средним образованием, бывший член КПСС, перед арестом работал директором Карачаевского научно-исследовательского института;

Казиев Осман Муратович 1902 года рождения, уроженец аула Хурзук КЧАО, из крестьян-бедняков, карачаевец, гражданин СССР, с незаконченным средним образованием, бывший член КПСС, перед арестом работал инспектором политпросветработы Карачаевского облоно;

Кубанов Ахмат Магометович 1902 года рождения, уроженец аула Хурзук КЧАО, карачаевец, гражданин СССР, беспартийный, с высшим образованием, перед арестом работал главным инженером Карачаевского управления местной промышленности;

Хубиев Ислам Абдул-Керимович 1896 года рождения, уроженец аула Карт-Джурт КЧАО, карачаевец, гражданин СССР, из крестьян-бедняков, с незаконченным высшим образованием, бывший член КПСС, перед арестом работал младшим научным сотрудником Горского НИИ в городе Пятигорске;

Хубиев Иммолат Шогаевич 1881 года рождения, уроженец аула Карт-Джурт КЧАО, карачаевец, гражданин СССР, со средним образованием, бывший член КПСС, перед арестом работал ответственным секретарем Карачаевского областного комитета нового алфавита;

Бегеулов Зулкарнай Джагаевич 1902 года рождения, уроженец аула Хурзук КЧАО, карачаевец, гражданин СССР, из крестьян-бедняков, беспартийный, грамотный, перед арестом работал директором сырзавода №613 в станице Преградной КЧАО;

Куатов Рамазан Хасанович 1881 года рождения, уроженец аула Новая Теберда КЧАО, карачаевец, гражданин СССР, из крестьян-середняков, беспартийный, со средним образованием, учитель;

Узденов Тана Баталович 1887 года рождения, уроженец аула Карт-Джурт КЧАО, карачаевец, гражданин СССР, грамотный, бывший член КПСС, перед арестом работал председателем аулсовета депутатов трудящихся;

Текеев Рамказан Давлет-Мурзаевич 1998 года рождения, уроженец аула Учкулан КЧАО, карачаевец, гражданин СССР, с высшим образованием, бывший член КПСС, перед арестом работал преподавателем в Карачаевском педагогическом рабфаке;

Уртенов Азрет Локманович 1908 года рождения, уроженец аула Карт-Джурт КЧАО, карачаевец, гражданин СССР, беспартийный, грамотный, до ареста – писатель;

Салпагаров Ильяс Казиевич 1900 года рождения, уроженец аула Карт-Джурт КЧАО, карачаевец, гражданин СССР, грамотный, бывший кандидат в члены КПСС, перед арестом работал заведующим Учкуланским Райзо.

Все тринадцать человек осуждены к расстрелу.

Бегеулов Мусса Османович 1904 года рождения, уроженец аула Хурзук КЧАО, карачаевец, гражданин СССР, грамотный, бывший член КПСС, перед арестом работал инспектором по кадрам Карачаевского Облзу;

Джабакуев Якуб Мышикович 1905 года рождения, уроженец аула Хурзук КЧАО, карачаевец, гражданин СССР, из крестьян-бедняков, со средним образованием, бывший член КПСС, перед арестом работал заведующим Карачаевским Облоно – оба осуждены к заключению в ИТЛ на десять лет.

Все вышеперечисленные лица были осуждены, якобы, за то, что являлись участниками контрреволюционной вредительской организации правых и буржуазных националистов, занимались вредительством.

Обсудив протест, Президиум вынес решение, что постановления тройки УНКВД по Ордженикидзевскому краю подлежит отмене, а дела прекращению по следующим основаниям:

– в основу обвинения всех осужденных положены признания большинства из них, что они занимались контрреволюционной деятельности, а также показания осужденных по другим делам;

– осужденные Боташев, Кубанов и Куатов виновными себя на предварительном следствии не признавали и пояснили, что в контрреволюционной организации они не состояли, никакой антисоветской деятельностью не занимались;

– осужденные Джабакуев и Салпагаров в начале виновными себя признавали, а затем от этих показаний отказались, заявив, что никакой контрреволюционной деятельностью не занимались;

– остальные осужденные, хотя и признавали себя виновными в принадлежности к контрреволюционной организации, но их показания не конкретны и не подтверждаются материалами дополнительной проверки;

– все они показали, что контрреволюционная организация, в которой они, якобы, состояли, возглавлялась бывшим председателем Карачаевского облисполкома Курджиевым Курманом. Проверкой же установлено, что последний осужден по сфальсифицированным материалам;

– осужденный Казиев показал, что в контрреволюционную организацию он завербован, якобы, Боташевым Касимом. Из дела Боташева видно, что, хотя первоначально он признавал себя виновным в принадлежности к контрреволюционной организации, однако, затем от этих показаний отказался, заявив, что никакой контрреволюционной деятельностью не занимался, а ранее оговорил себя под воздействием незаконных методов следствия;

– осужденные Джабакуев и Узденов показали, что их, якобы, завербовал в контрреволюционную организацию Аппаев Хасан, однако, как установлено, дело Аппаева также было сфальсифицировано и прекращено;

– осужденный З.Д. Бегеулов показал, что был, якобы, завербован в контрреволюционную организацию Курджиевым Курманом и Батчаевым Айтеком; дела в отношении названных также были сфальсифицированы;

– в числе участников контрреволюционной организации осужденные по данным делам назвали: Тамбиева Ислама, Койчуева Локмана, Бегеулова Ахмата, Байрамукова Аскера, Урусова Мудалифа, Кирьяцкого, Хачирова Османа, Байкулова Азрета, Уртенова Магомета, Шоштаева Исмаила, Кульбекова Али, Коркмазова Маджира, Байкулова Шагаиба, Джаубаева Али-Солтана, Халкечева Абдул-Керима, Аджиева Абубекира, Батчаева Магомета, Гербекова Али-Солтана, Боташева Асхата, Кочкарова Магомета, Байкулова Исмаила, Чомаева Ибрагима, Хасанова Али, Биджиева Асхата, Байрамукова Умара и Аппакова Бориса; дела в отношении перечисленных в разное время прекращены;

– названные осужденные как участники контрреволюционной организации: Исса Каракетов, Виаслан Цулуканов, Хаджах Чотчаев, Аскер Алиев, Даут Байкулов, Али-Сультан Герюгов, Хусей Хабиев, Магомет Гандаев, Абдул Боташев, Танакай Боташев, Азрет Хубиев, Рамазан Хубиев, Халит Хасанов, Адей Узденов, Сулейман Салпагаров, Тохтар Доттуев, Ачау Хубиев, Азамат Чомаев, Марьям Кубаева, Ахмат Джашеев, Кази-Магомет Лепшоков, Абдул Ораков– вообще к уголовной ответственности не привлекались;

– показания арестованных по другим делам: Айтека Батчаева, Асхата Боташева, Исмаила Шоштаева, Исмаила Байкулова, Хызыра Узденова, Курмана Курджиева, Телесфора Кирьятского, Магомета Батчаева, Локмана Абазалиева, Исмаила Каракотова, Яхьи Хапсирокова, Али-Солтана Гербекова, Маджира Коркмазова, Джабара Касаева, Али Хасанова, Османа Хачирова, Матвея Студенова, Магомета Кипкеева, Крыма Астежева, Магомета Кочкарова, Дмитрия Хрипина, Юнуса Джабакуева, Магомета Мхце, Юсуфа Карабашева и Касыма Боташева - о принадлежности осужденных Созарукова и других, в силу указанных выше обстоятельств, являться доказательством виновности не могут; – дела в отношении названных осужденных: Яхьи Хапсирокова, Али Хасанова, Матвея Студенова, Крыма Астежева, Магомета Мхце и Юсуфа Карабашева - в разное время также были прекращены; – из дела Хызыра Узденова видно, что, он лично отрицал свою причастность к контрреволюционной организации, но назвал ряд лиц как участников этой организации. При таких обстоятельствах его показания не заслуживают доверия;

– из дела на Локмана Абазалиева видно, что хотя он первоначально и признавал себя виновным в причастности к контрреволюционной организации и назвал ряд лиц участниками таковой, однако, от этих показаний отказался как от вымышленных;

– из архивно-следственного дела по обвинению бывшего начальника УНКВД по Орджоникидзевскому краю Булах и бывших сотрудников УНКВД по бывшей Карачаевской автономной области Удова, Бубнова, Горина, принимавших участие в ведении следствия по данным делам, видно, что эти лица осуждены за грубейшее нарушение социалистической законности в следственной работе.

При таких обстоятельствах было признано, что все вышеперечисленные лица осуждены тройкой УНКВД без оснований, на материалах, сфальсифицированных бывшими работниками УНКВД.

Поэтому, в силу изложенного и Указа Президиума Верховного Совета СССР от 14 августа 1954 года, Президиум Краевого суда постановил:

«Постановления бывшей тройки УНКВД по Орджоникидзевскому краю от 16 декабря 1937 года в отношении Магомета Хаджибекировича Боташева, Османа Муратовича Казиева, Иммулата Шогаевича Хубиева, Зулкарная Джагаевича Бегеулова, Рамазана Хасановича Куатова, Рамазана Давлет-Мурзаевича Текеева, Азрета Локмановича Уртенова, Ильяса Казиевича Салпагарова и от 28 декабря 1937 года в отношении Махмуда Исмаиловича Созарукова, Маджида Хашиловича Халилова, Муссы Османовича Бегеулова, Ахмата Магометовича Кубанова, Якуба Мышикаевича Джабакуева, Ислама Абдул-Керимовича Хубиева и Тана Баталовича Узденова отменить, и дело обо всех, в силу ст.4 п.5 УПК РСФСР, производством прекратить»⁷ЦДОДП КЧР. Ф. 347. Оп. 2. Д. 330. Л. 1..

Уточним, что дело Ислама Хубиева в 1957 году было перепроверено и установлено, что он осужден необоснованно, по сфальсифицированным материалам. Постановлением Президиума Ставропольского краевого суда от 12 марта 1957 года отменено постановление тройки НКВД по Орджоникидзевскому краю от 28 декабря 1937 года, и дело в отношении Ислама Хубиева было прекращено за отсутствием состава преступления.

Не удовлетворившись прекращением дела за отсутствием состава преступления, жена Ислама Софья Алиевна Хубиева (в девичестве -Мамышева) 28 января 1961 года обращается к Председателю Партийного Контроля при ЦК КПСС товарищу Н.М. Шверник с заявлением о реабилитации и восстановлении в рядах партии своего мужа посмертно. Дело было рассмотрено повторно.

С выписки из протокола №16-а заседания Бюро Ставропольского Краевого Комитета КПСС от 13 марта 1961 года читаем, что было выслушано заявление С.А. Хубиевой о партийной реабилитации (посмертно) мужа Ислама Абдул-Керимовича (Карачайлы) Хубиева; рассмотрена суть дело. На заседании партийной комиссии докладывал товарищ Нохрин – член партийной комиссии.

Постановили: Ввиду того, что предъявлявшееся обвинение Исламу Хубиеву не подтвердилось и краевым судом он оправдан, считать Абдул-Керимовича Хубиева Ислама (Карачайлы) реабилитированным в партийном отношении. Подписали постановление секретарь крайкома КПСС Ф. Кулаков, председатель партийной комиссии при крайкоме КПСС В. Трубицын⁸Архив документации новейшей истории Ростовской области. Ф. 7. Оп. 1. Д. 938. Л. 317-318..

Исламу Абдул-Керимовичу Хубиеву (Карачайлы) было всего 40 лет, на заре своей жизни и творческого взлета был расстрелян палачами НКВД, в 30-е годы лишивших жизни тысячи и тысячи человек, которые, вероятно, родились не ко времени.

В статье «Воспоминание об Исламе Карачайлы (Исламе Хубиеве)» С.Д. Мастепанов, едва ли не последний свидетель последних дней жизни Ислама Хубиева, пишет, что они познакомились 29 декабря 1937 года в Черкесской тюрьме усиленного режима (ТУР).

Ему особенно запомнились слова Ислама Хубиева относительно массовых репрессий 1937 года: «Всякое изменение общественной формации не проходит гладко, без усилий, без жертв. И не обидно, что мы, а также много других, приносятся в жертву новому лучшему будущему: героическое требует жертв. Обидно лишь то, что эти жертвы не вызываются никакой необходимостью. Кроме вреда, они ничего не приносят. Такие жертвы подрывают моральные устои нашего государства, вызывают недовольство широких масс народа, озлобляют народ против такой бесчеловечной политики массового уничтожения невинных людей, лучших кадров, подрывают авторитет нашего государства на международной арене, обессиливают его, в конечном счете, наносят огромный, едва ли поправимый вред нашему государству»⁹ЦДОДП КЧР. Ф. 347. Оп. 2. Д. 330. Л. 2.. Может быть, кое-какие слова были сказаны несколько иначе, в другой последовательности, но в подавляющей своей части все, по утверждению С.Д. Мастепанова, говорилось Исламом Хубиевым неоднократно так.

По словам сокамерников, «Ислам Карачайлы во время допросов вел себя сдержанно, гордо, когда давали лист допроса на подпись, он брал карандаш, исправлял ошибки, и говорил, что под такой неграмотной бумажкой подписываться не будет»¹⁰Архив документации новейшей истории Ростовской области. Ф. 7. Оп. 1. Д. 938. Л. 317..

Действительно, Ислам Хубиев был для своего времени образованнейшим человеком, очень грамотным. Карачаевская писательница Аминат Урусова, которая была лично знакома с Исламом Карачайлы, который у них был частым гостем, другом отца, в своих воспоминаниях пишет: «Однажды Петр Смирнов (секретарь Малокарачаевского района) читал диктант Рамазану Текееву, Асхату Биджиеву, Алиеву Умару и Хубиеву Исламу. После Петр начал красным карандашом исправлять ошибки. Без ошибок писал только Ислам»¹¹ЦДОДП КЧР. Ф. 347. Оп. 2. Д. 330. Л. 3..

Таким образом, Ислам Карачайлы даже находясь в тюремном заключении, понимая, что у него нет будущего, все же продолжал верить, что новая система, беспощадно проглотив нужное количество жертв, все же сулит для основной массы народа, для граждан новой страны много нового и светлого, ради чего Ислам Хубиев был готов даже на ту участь, которая его постигла.