Пятница, 29.03.2024, 15:12

Карачаевцы и балкарцы

Иги урлукъдан иги битим.
Полезные ссылки
  • Архыз 24Круглосуточный информационный телеканал
  • ЭльбрусоидФонд содействия развитию карачаево-балкарской молодежи
  • КъарачайСайт республиканской газеты «Карачай»
  • ILMU.SU Об аланах, скифах и иных древних народах, оказавших влияние на этногенез народов Северного Кавказа
Последние комментарии
04.01.2024 | 17:10 | Единая символика алан
Тут кто то про черкесов пишет и кипчаков не зная наверняка что черкесы были Кипчаками а адыги рабами кипчаков черкесов.
26.10.2023 | 15:14 | «Сборная команда Балкарии»… в Киргизии
Напишите на электронный адрес amb_76@mail.ru
25.08.2023 | 19:07 | 4. АРИУ САТАНАЙ
Аланская (осетинская) княжна Шатана, выданная за правителя древнеармянского Урарту (3 век до новой эры), в знак примирения после длительной войны, которую вела против армян коалиция кавказских племен, с аланами во главе.
25.08.2023 | 19:03 | 4. АРИУ САТАНАЙ
Далеко прославлена мудростью и красотой прекрасная обур Сатанай-бийче!
25.08.2023 | 10:56 | 13. ЁРЮЗМЕК БЛА ФУКНУ КЮРЕШЛЕРИ
Ёрюзмек - нартланы атасы!
14.08.2023 | 12:16 | 48. СОСУРУК В ИГРЕ С КОЛЕСОМ
Балкарцы и карачаевцы - самые гуманные на всем Кавказе! Только у них Сосрук исцеляется и снова становится первым из нартов!
05.08.2023 | 12:27 | 6. ЁРЮЗМЕКНИ ТУУГЪАНЫ
Нартны бий нарт Ёрюзмек!
05.08.2023 | 12:14 | 6. РОЖДЕНИЕ ЁРЮЗМЕКА
Величественно!
30.06.2023 | 17:54 | КАРАЧАЙ И БАЛКАРИЯ В РУССКО-КАВКАЗСКОЙ ВОЙНЕ
Некоторые кабардинцы ошибаются утверждая, что Кучук Каншаов и Нашхо Мамишев были кабардинцами. Нет, оба они балкарцы. Потомки Нашхо окабардинились, но самого Нашхо это не делает кабардинцем. Потомки сами свидетельствовали о своём происхождении от таубиев.
17.05.2023 | 08:45 | Единая символика алан
К текмету вы не имеете ни малейшего отношения...

ИЗВЕСТИЯ КАРАЧАЕВСКОГО НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКОГО ИНСТИТУТА Т.VII

Главная »Библиотека »Журналы »ИЗВЕСТИЯ КАРАЧАЕВСКОГО НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКОГО ИНСТИТУТА Т.VI » Дореволюционные публикации (Сост. И.М. Шаманов)
Дореволюционные публикации (Сост. И.М. Шаманов)

К.Ф. Ган "В верховьях Кубани и Теберды (июль 1892 г.)" (Подгот. к изданию А.И.Айбазов)
  • 1
  • 2

II

Все эти долины Терека, Баксана, Теберды, Кубани и пр. имеют свой осо-бенный, индивидуальный характер. Так в геологическом отношении верхняя долина Кубани резко отличается от долины Теберды и, в связи с этим, растительность также различна: на Теберде мы встречаем преимущественно, и в верховьях исключительно, хвойные породы, на Кубани, напротив, до Карч-Юрта — лиственный лес; только выше, на Хурсуке поселилась сосна.

Сперва дорога идет по лугам, покрывающим берега Кубани и полуостров, при соединении Кубани с Тебердой; скоро мы поворачиваем налево и переезжаем Кубань по мосту, длиной не более 25-30 футов. Скалы, через которые тут река пробила себе дорогу, образуют замечательные узкие ворота, возвышающиеся не более десяти футов над водой, массивные столбы которых как будто нарочно созданы для того, чтобы поддерживать мост. Над расположенным за мостом аулом Ташкупир (верно: Ташкёпюр, - Ред.), населенным карачаевцами, возвы-шается, в виде белой башни внушительных размеров, укрепление, виднею-щееся на далеком расстоянии. Окаймляющие долину горы вначале еще имеют мягкие контуры и немного отступают назад, но вскоре над ними и за ними показываются высоте скалистые конусы, которые, однако, опять исчезают за лесом, тут начинающимся. Самые разнообразные породы лиственных деревьев, как то: чинар, липа, клен, ольха, ясень, вязь, серебристый тополь и ива, своими разнообразными формами и разноцветной листвой придают лесу очаровательный вид, более приятный еще тем, что тут еще не заметны следы разрушительной силы рук человеческих. После обильного дождя лес этот, при дуновении свежего утреннего ветра, имел особенно праздничный вид и как будто бы украсился для нас. Малочисленные представители из пород хвойных держатся высоко на голых утесах, верхушки которых замечательно зубчаты и имеют очень дикий, суровый вид. Человеческих жилищ тут не видать, зато лес оживляется разной дичью, испуганно убегающей от непривычного звона нашей тройки. По словам нашего ямщика, тут попадаются также и фазаны, а лисиц, кабанов, медведей, оленей водится там пропасть.

На расстоянии приблизительно 30-ти верст выше Хумары долина суживается до того, что кажется, будто она прекращается. Теснина эта, образуемая высокими отвесными скалами, там и сям покрытыми лесом, карачаевцами называется «jaman achit», т. е. скверная дорога. Постоянно обваливающиеся глыбы скал представляют для путешественника немало опасности. У почтовой станции Индыша долина опять расширяется. С ближнего моста открывается чудный вид на Эльборус. Еще раз сближаются окаймляющие долину высокие хребты. Тут возвышающиеся на правом берегу скалы, Джалаколь (верно: Джалан-Кол, - Ред.) и Тохтаул-Джульхан, скрывают в своих недрах богатые свинцовые и серебряный руды, вертикально расположенные в фельзите и порфировых породах; руды эти имеют некоторое сходство с садонскими, но, как говорят, они более содержательны. Мы были очень удивлены, встретив в этой дикой местности обширный завод. Предприимчивый горный инженер К., получивший свое образование за границей, в Штутгарте и Фрейберге, устроил этот завод для опыта; если опыт, как надеются, окажется удачным, то акционерное общество примется за эксплуатацию этих руд. Руда выходить наружу и попадается полосами толщиною в одну сажень, а в вертикальном направлении она достигает десяти и более саженей, штольные уже имеют в длину восемь саженей. Князья Крым-Шамхаловы, которым принадлежит эта земля, ежегодно получают за аренду до десяти тысяч рублей.

За Тохтаул-Джульханом долина значительно расширяется, а дорога становится очень каменистой и скверной. Вскоре вдали, по обеим сторонам реки, появляется несколько аулов, составляющих вместе до 700 дворов и носящих общее название Карч-Юрт /Эль-тюбе/ (верно: Карт-Джурт /Эль-Тюбю, - Ред.). Это – резиденция князей Крым-Шамхаловых. Проехав еще несколько верст, мы достигаем того места, где соединяются главные истоки Кубани: Учкулан и Учкулам (видимо, опечатка; верно: Учкулан и Хурзук, - Ред.). Страна тут густо населена; на Учкулане лежат аулы того же имени (700 дворов), а при впадении Хурсука в Учкулан — Хурсукские аулы (770 дворов). В Учкулане мы остановились в здании школы, при которой имеется пансион. Так как уже начались летние каникулы, то все здание было в полном нашем распоряжении.

/…/ Одежда мужчин и женщин мало отличается от кабардинской. Женщины носят длинные, широкие панталоны, платье большею частью из красного ситца, начиная с пояса по сторонам разделенное прорезом; при работе передняя половина засучивается наверх, на груди — нагрудник, по сторонам богато украшенный нашитыми украшениями из серебра; талью обхватывает широкий кожаный пояс, спереди имеющий серебряные украшения; двойные рукава, из разной материи и разной длины, доходят до локтя; обувь европейского покроя. Голову они обвивают простым платком пестрого или темного цвета, который завязывается на темени так, что концы ниспадают на обе стороны.

/…/ Дома, построенные из бревен, на подобие русских, и вымазанные глиной, состоять из одной,редко двух комнат, с низкими дверьми и маленькими окнами, высокая крыша, крытая соломою, иногда даже железом. Внутреннее устройство такое же, как у горских татар на Баксане: вдоль стен тахты, покрытые войлоком, на них стоять сундуки с платьями, а над ними на стене, висят шубы и другая одежда; на одной стороне что-то вроде камина, где на цепи вешается котел. Только одна особенность тут бросается в глаза. Это большая поперечная, дугообразная балка на потолке, с которой, посредством простых укреплений, соединены три продольных балки. Первобытный камин местами уступил место русской печке. Украшением комнаты служат висящие на стенах праздничные платья, войлоки собственного приготовления с нашитыми арабесками, разные сукна, оружие, охотничьи трофеи и т.д.

Карачаевцы, большею частью, занимаются скотоводством; менее развито земледелие, согласно со свойствами тамошней почвы, мало пригодной к хлебопашеству. У богачей имеются табуны в 1.000 и более лошадей; они высокого роста и крепкие; на них навьючивают тяжестей до 30-ти пудов. Коров и волов мало, зато масса баранов и коз; первые без исключения черного цвета. Свиней не видать; они исчезли с введением ислама. Главная работа выпадает на долю женщин, как почти у всех кавказских горцев, в особенности у магометан. Тем более нужно удивляться тому, что женщина у магометан так мало пользуется уважением и что в доме все бывают опечалены, когда рождается ребенок женского пола.

Только пасти стада, пахать поле и охотиться считаются достойными занятыми для мужчин. В деревне Сенты на Теберде я видел, как одна пожилая женщина усердно мазала глиною свой дом, а рядом стоящий сын, шестнадцатилетний парень, спокойно зевал и не думал помогать ей. На вопрос мой, отчего сын не помогает матери, проводник наш с презрительной улыбкой ответил, что это «женское дело».

Местами сеют ячмень и кукурузу, насколько позволяет им песчанная почва, и надо отдать справедливость карачаевцам, что они очень тщательно огораживают и орошают поля; встречаются также картофель и бобы, чем немного разнообразится их пища, состоящая обыкновенно из молока и сыра, а также из свежего или сушеного мяса. Из кукурузы некут хлеб, который, однако, редко употребляется. Из ячменя прежде варили пиво, которое, однако, запретили им муллы; за то разрешили хлебную водку, изрядное количество которой выпивается на праздииках.

Во время пребывашя нашего в Учкулане праздновался курбан-байрам. В этот праздник каждый отец семейства обязан жертвовать за каждого члена семьи, по меньшей мере, одного барана; бедные люди, которым это не по силам, получают подаяния от богатых. Праздник этот дал нам возможность видеть многое из народпаго быта, чего обыкновенно не увидишь. К сожалению, хлеб еще стоял на полях, что мешало нам быть свидетелями джигитовки удалых карачаевцев. За то мы имели случай видеть женщин в красивых праздничных нарядах. На такие праздники девицы и молодыя женщины отправляются на лошадях вместе со своими кавалерами. Мужчина берет женщину к себе на лошадь и сажает ее к себе на левое колено, придерживая ее за талью. Из этого можно заключить, что обращеше обоих полов у них весьма свободное. Это мы и раньше заметили, когда учкуланский старшина предложил нам посмотреть на танцы молодежи, происходившие на дворе. Обыкновенно танцуют попарно какой-то контрданс, в то время как другая молодежь образует круг и ждет, пока очередь не дойдет до них.

/…/ Как у других народов Кавказа, у карачаевцев существует обычай похищения невест; но при свободном обращении молодежи между собой дело это очень просто устраивается. Жених, желающий похитить девицу, всегда уведомляет свою возлюбленную о времени похищения и часто даже родители бывают посвящены в эту тайну. Калым деньгами или скотом отдается в размере от 350 до 1000 руб. Мулла за свадьбу получает по пяти рублей. После свадьбы молодая жена остается на несколько месяцев у своего мужа, а затем, часто на два года, возвращается к родителям, где муж ее посещает от времени до времени. У карачаевцев обыкновенно только одна жена и в каждом семействе много детей.

Одно обстоятельство произвело на нас весьма приятное впечатление, это уход за могилами, в особенности, умерших мужчин. Помимо того, что кладбища окружены каменной стеной, каждая могила еще особенно огорожена для того, чтобы ни люди, ни животные не могли наступить на них. В Тебердинской и пр. на каждой могиле сложены 8-12 толстых бревен четыреугольником, в Карч-Юрте мы заметили что-то вроде каменных саркофагов или же громадных мавзолеев. Такое уважение к покойникам изгладило отчасти то неприятное впечатление, которое мы получили о жителях этой страны. Карачаевцы прежде делились на четыре сословия: «би» князья, «эздены» дворяне, «аsat» крестьяне и духовенство. Это различие первых трех сословий исчезло, но муллы до сих пор, по крайней мере в Учкулане и Хурсуке, играют большую роль, не столько своим положением, сколько большим числом и своими интригами; их насчитывается не менее 160 в двух общинах. Большинство их прибыло сюда из Истамбула. Каждый квартал, а их очень мною, выбирает своего муллу, исполняющего свою должность до тех пор, пока им остаются довольны, что обыкновенно недолго продолжается. Вследствие этого тут много мулл, которые, удаленные от должности, всячески стараются снова попасть на место, причем прибегают к разным интригам. Впрочем, лишенные места, они все еще имеют право исполнять разные духовные требы. Кроме того, муллы эти занимаются чернокнижием и, с помощью разных амулеток и заговариваний, лечат разные болезни.

В заключение я предлагаю терпеливому читателю еще короткое описание нашей поездки на ледник Кукуртлы. Если судить по большой рельефной карте Кавказа, Учкулан как будто лежит у самого подножья Эльборуса. Но на самом деле это не так. Напротив, громадный аул этот расположен среди предгорий, и мы по прямой дорога должны еще проехать добрых тридцать верст, чтобы очутиться у подножья этого горного великана. Поездка эта в высшей степени интересная; пешком понадобилось бы два дня, но верхами путь этот можно совершить в один день. Ближайшие окрестности Учкулана не представляют выдающихся по красоте видов, так как высокие горы, как напр. Учкулан (11704') и Хуршо (12712') покрыты обыкновенно туманом. Зато здесь нашим глазам открывается масса красивых видов, когда мы поднимаемся по долине р.Хурсуга. Сперва мы должны проехать несколько аулов, из которых Улу-Хурсук (верно: Уллу-Хурзук, - Ред.), т. е. Большой Хурсук, самый значительный. От любезного приглашения старшины этого аула закусить в его доме, мы, по недостатку времени, должны были отказаться. Эльборус, от которого с Учкулана виднеется только самая верхушка, скоро совсем скрывается от наших глаз, зато направо открывается нам долина Улукама (верно: Уллу-Кама, - Ред.) и за ней прекрасная панорама горы Хоти-Тау и ее соседей. В прекрасной долине быстро текущего Хурсука мы мало-помалу поднимаемся. Дорога и многочисленные мосты находятся в хорошем состоянии. Покатые склоны гор в начале носят довольно скудную растительность, в виде низкого можжевельника и кустов барбариса, а дальше на левом берегу является сосновый лес, в тени которого обильно раскидывается черника. Речка, рядом с которой мы едем, приносить в р. Учкулан массу снежной воды с ледников Эльборуса. Проехав приблизительно верст 15, мы покидаем долину, сокращая большую дугу, которую образует тут река, соединяясь с одним из своих притоков — речкой Кукуртлы-Коль. Тут пришлось нам высоко подняться по крутому склону, в прекрасном сосновом лесу; сильные лошади, тяжело дыша, поднимают нас, уверенно шагая по скользкой и каменистой тропе; потом мы опять спускаемся в долину. У одного «коша» мы останавливаемся на короткое время. Эльборуса мы еще не видим, только отвесный скалистый стены, окружающие его ледники, поднимаются высоко до небесного свода, покрытая вечным снегом. Скалы сильно выветриваются и постоянно осыпаются по крутому склону. Нам пришлось еще версты две пробираться по старым моренам, среди которых трудно найти дорогу, и тут, где, долина поворачивает налево, нам сразу представился Эльборус во всем своем величии. Скоро мы очутились у громадных каменных валов, изрытых горными потоками, которые, во время дождей, ниспадают с крутых, почти отвесных скал. Чтобы подойти к самому леднику, надо было карабкаться по громадным глыбам скал. Сам ледник теперь значительно отступает против прежнего, как это еще помнят отцы наших проводников. Он оканчивается, образуя громадный ледяной каскад (до 500 шагов в ширину), мало по малу расширяясь к верху. Покрытый валунами и грязью он не имеет красивого вида. За то над ним, тем величественнее возвышается Эльборус. Над самым ледником поднимается отвесная скалистая стена; это была когда-то одна из сторон громадного кратера, из которого состояла, как видно, вся верхняя долина Кукуртлы. Громадные глыбы лавы и серы (от которой ледник получил свое название) валяются всюду. На эту стену опирается широкая двуглавая вершина Мингли-Тау (верно: Минги-Тау, - Ред.), имеющего в своей белой одежде такой невинный вид, как будто он давно забыл о страшных опустошениях, которые он когда-то учинял, низвергая гигантские горы и поднимая высокие скалы там, где может быть были глубокие долины. Совершенно справедливо говорят горцы, что человек, обитающие равнины, не знает истинного Бога. Тут, в этой грозно-величественной природе человек чувствует всю свою ничтожность и преклоняется перед могуществом Творца. Так близка нам кажется эта вершина, как будто рукой подать, и на самом деле до вершины не более каких-нибудь двух, трех верст расстояния; но сколько стоило бы нам трудов и времени, чтобы пройти это ничтожное расстояние. Итак, мы удовольствовались тем, что так близко видели этого великана, который в своем гордом величии только очень немногим смертным позволил приблизиться к себе. Глубоко запечатлелась эта величественная картина в нашей душе и мы с возвышенными чувствами отправились в обратный путь. Настала уже ночь, когда мы вернулись в Учкулан, а через день мы уже были в Невинномысской. Тревожные известия о холере в Тифлисе заставили нас поспешить домой.

  • 1
  • 2